Старосветские убийцы

Введенский Валерий

Митя закрыл глаза руками. Он и не догадывался о Настиных коварных планах! Обольстительница уверяла, что вскоре они поженятся, но торопиться некуда: «Тебе, Митя, еще и шестнадцати нет». И продолжала жить и с ним, и с князем.

— На всякий случай Настька управляющего сменила. Преданного мне выгнала и вызвала своего дядюшку, Петушкова. Васька-то слабоволен, вдруг не решится жену убить? Так хоть чем поживиться! Урожай прошлогодний в убыток продали, а разницу себе в карман положили. Я-то знаю, при мне, гад, докладывал. Не стеснялись старухи! Где, кстати, подлец?

— Здесь я! — раздался тоненький голосок

с края стола.

— Как здесь?! — вскочила Елизавета Северская. — Я же вам выметаться велела! А ну-ка вон!

— Не горячись, Елизавета Петровна! — схватила ее за руку свекровь. — Пусть сперва вернет все до копеечки. Выгнать всегда успеем! Павсикакий Павсикакиевич, приставьте-ка к нему молодцов, чтобы не сбежал.

Урядник сидел удрученный. Все болваны исправники виноваты! Посадили ямщика-поджигателя на козлы, а лиходей в тюрьму не захотел, около заросшего оврага сиганул вниз. Пока тормозили, пока вылезали и бежали назад, его и след простыл. Документы были оформлены на двух арестантов, и никогда не унывавшие Степан с Порфирием принялись обсуждать, не сдать ли в тюрьму вместо беглеца кучера Ерошку. Парнишка не долго думая последовал примеру старшего товарища, а Николай на ямщика никак не походил. Пришлось возвращаться обратно.

Разгневанный начальник наградил их обильной порцией затрещин, и теперь с синяками на лицах исправники стояли у стены, охраняя Тучина. Тот наотрез отказался ехать еще раз в тюрьму, увидев Угарова без сознания.

— Выполнять! — скомандовал Киросиров.

Исправники с удовольствием выдвинулись к столу. Может, из еды что перепадет?

— Анна Михайловна! — обратилась к старой княгине невестка. — Вы сказали, меня через месяц после свадьбы отравить собирались.

— Да, — подтвердила старуха, — отравить или утопить, разные способы обсуждали. А я тебя предупредить пыталась! Помнишь, на свадебном обеде? Но договорить мне не дали. Объявили сумасшедшей и в рот микстуры натолкали.

— Почему же князь подлил зелье в шампанское в первую ночь? — недоуменно спросила Элизабет.

— Планы у злодеев изменились внезапно, — поднялся со стула Терлецкий. — Как только вы поручили Павлу Игнатьевичу отправить Настю восвояси, она решила не медлить.

— Я и поговорить с этой девицей не успел, — заметил управляющий.

— Зато успел князь. И предложенные Елизаветой Петровной пять тысяч Настю не устроили, ведь вексель для выкупа имения лежал в бюро. А самого Василия Васильевича жена хотела наутро увезти в Петербург. За время медового месяца слабовольный князь мог забыть и про любовницу, и про ее злодейские планы. Потому действовать Настя решила немедленно, пока Северский в ее руках. У нее возникла новая идея: князь обещал гостям охоту. Собирались, помнится, сперва на зайцев?

— Да, — подтвердил генерал.

— Но вечером Северский сказал, что пойдем на кабана. Гонимый собаками вепрь способен проткнуть клыками любого, кто попадется на его пути. А встретиться ему должна была Елизавета Петровна!

— Так кабанов Северский давно всех перестрелял, — напомнил Растоцкий.

— Ванька! — догадался Угаров.

— Точно, — подтвердил Федор Максимович. — За дикого решили выдать ручного кабана!

— А как предсказать, куда зверюга побежит? И Елизавета Петровна — дура, что ли, ему дорогу перебегать? —

изумился Мухин.

— Верно подметили, Осип Петрович. Поэтому Северскую решили убить предварительно, чтобы во время охоты найти продырявленный труп. Злодеи поступили так. Пока вечером мы играли в карты, князь подмешал в бокал жене сонного зелья. Она выпила и тотчас заснула. Никодим с Настей подплыли на лодке к окну спальни, там спуск к пруду имеется. Егерь переправил княгиню на другой берег и отнес на заимку. Слуги праздновали, гости стрелялись, никто ничего не заметил. Настя осталась в спальне, чтобы скрасить князю первую брачную ночь.

Дальше план был таков. Князь утром говорит, что жена поехала кататься на лошади, охоту, дескать, начнем без нее. Все едут на поляну и встают в цепь. Никодим вытаскивает из подвала Елизавету Петровну (чтобы та в себя не приходила, Настя снабдила егеря запасом отравы), убивает кабаньим клыком…

— Вот почему клыков у чучела вчера не было! — воскликнул Угаров.

— …и гонит Ваньку на цепь стрелков. Пиф-паф, кабан убит, следом из леса выходит Никодим с якобы найденным трупом на руках.

— А откуда сии подробности вам известны? — засомневался Мухин. — Все, о ком вы говорите, мертвы…

— Никодим мне сам рассказал, — пояснил Митя.

— Осуществить планы помешало убийство самих преступников. Утром егерь узнал о смерти Василия Васильевича… — продолжил Федор Максимович.

— Еще раз простите, — переспросил предводитель. — А кто его, то есть их, прикончил? Никодим?

Терлецкий посмотрел на Тоннера. После пожара на заимке доктор, наконец, поделился с ним своими соображениями. Все выглядело удивительно просто и логично, только доказательств никаких. Комнату предполагаемого преступника Федор Максимович обыскал и ничего не нашел. При себе убийца бриллиантов не держал — одежду удалось прощупать. За обедом Терлецкий с Тоннером попеременно наблюдали: не выдаст ли себя? Но преступник вел себя спокойно, с интересом слушая. Видно, и сам многого не знал, наверняка не знал, иначе действовал бы по-другому.

Заметив взгляд Федора Максимовича, доктор покачал головой. Об убийстве самого князя пока рано рассказывать.

— Всему свое время, — ответил Мухину Терлецкий. — Связанная Елизавета Петровна провела в подвале у Никодима всю ночь, и все же именно ее он счел убийцей хозяина и Насти!

— Как я могла их отравить цианидом? — удивилась Елизавета. — Да и с какой стати?

— Ну, если муж хочет убить жену, почему бы и жене не желать супругу смерти? — философски заметил Терлецкий. — Его высокопревосходительство, заехав на заимку, укрепил Никодима в его подозрениях.

Элизабет с возмущением обернулась к Веригину.

— Павел Павлович! Как у вас язык-то повернулся?

— Простите, ангел мой! — развел руками генерал. — Илья Андреевич нас всех уверил…

— И Никодим решил убить пленницу, отомстить за смерть хозяина!

— Предан был как пес! — пояснила Анна Михайловна. — Васька когда-то его от шпицрутенов спас.

— Но убийство, — продолжил Федор Максимович, — Никодим отложил на ночь, днем у него неожиданно появилась другая проблема. Перед приездом генерала на заимку заявился приятель егеря, Савелий, и покаялся, что сдуру сболтнул лишнего кучеру Елизаветы Петровны.