Старс Unique
Шрифт:
— Вот как? — Федор повернулся ко мне. — И ты ему доверяешь? Что, если он предаст в самый важный момент?
— Не предаст, — одновременно с Гришей ответили мы. — Мел, его преданность цели гораздо глубже, чем мы понимаем, — добавил я. — Но ты можешь не сомневаться, он никогда бы не стал рисковать понапрасну и уж тем более подвергать опасности своих друзей, ведь так?
— Именно так, босс, — подмигнул мне Вандал. — Эй, господин лифтер, поднимай нас давай. Время дело любит.
— Моя ненависть по отношению к вам, подлые хитрецы, не имеет границ, — поспешил уведомить нас Добберквит. — Но вы оступитесь и весьма
*Тематика выбрана: Академия Одаренных.
Пожалуйста, выбирайте игрока и комнату.*
— Гадство, — резюмировал Мел, когда у нас перед глазами всплыло Системное сообщение.
— Как думаешь, пришло время перестать дурачиться и раскрыть все карты? То, что ты знаешь про Мирэйн? — поинтересовался Гриша.
— Да я все рассказал почти, — Мел вдумчиво рассматривал двери, игнорируя язвительного Добберквита, который теперь раз за разом повторял «время дело любит», дразня Вандала. — Я был в этом данже несколько раз, пытался пройти и в соло и в компании. Каждый раз примерно на полпути начинают появляться этажи, которые вынуждают тебя пользоваться навыками. Сразу за ними идут сложные боевые этажи и, в общем-то, на это дело заканчивается. К примеру я знал о детективном деле на прошлом этаже, ровно как и об аукционе. Нам тупо повезло, что в команде есть я и Гриша, у которого все очки в Интеллект вбуханы.
— А с этим этажом что не так? Академия Одаренных это что-то из разряда «Академии Амбреллы» или «Людей-Икс»? — я продемонстрировал свое знание ретро-комиксов.
— Можно и так сказать, — кивнул Мел. — Проблема тут в том, что на этом этаже действуют «правила персонажей». Примерно как в комнате, которую Гриша проходил. Вот скажи, у тебя было ощущение, что все воспринимается как игра от третьего лица, где ты контролируешь персонажа и не вполне можешь влиять на решения?
— Я понимаю о чем ты, — кивнул Маг Пустоты. — Я даже подумать не мог о том, чтобы использовать магические навыки.
— В точку, — хлопнул в ладоши Вандал. — Они как будто блокируют у тебя возможность думать и принимать решения как игрока «эпохи» и превращают в обычного человека.
— Но, когда ты оказываешься в безвыходной ситуации… — догадался я.
— Заставляют активировать подходящий навык. Все верно. Это место как чудовище, которое мечтает «поглотить» весь твой потенциал, а потом уничтожить. У Мирэйна есть правила, конечно же, но они все работают против нас. Поэтому я и не хотел, чтобы ты соглашался на новые условия. Но теперь уж что вспоминать.
— Забыли, — радостно согласился я. — Ты сказал «гадство», значит на этом этаже уже побывал. Какие тут неприятности?
— Тут всего две комнаты, которые возможно пройти, — Мел поочередно указал на две двери. На обеих один из значков был заменен знаком вопроса. — Сердце и Монета. Я так и не смог догадаться, что именно они значат. Сердце, скорее всего, либо какая-то романтическая линия с персонажем, либо еще что-то. А монета, наверняка, какое-то богатство.
— А что с остальными комнатами, — задал закономерный вопрос Федор.
— Слишком сильные противники. И да, я знаю, что вы скажите. Мол, «нет никого сильнее нас» и все в таком духе. Спешу вас заверить — может и нет, но внутри будут боссы, которые заставят вас использовать навыки.
— Короче, мы в ловушке? — подытожил я.
— Не совсем, — усмехнулся в ответ Мел. — Если найдем способ пройти эти две комнаты — прервем цепочку событий, которую уготовил нам особняк Мирэйн. Все, что для этого необходимо — пройти эти две комнаты. Я начну.
Вандал уверенной походкой направился к двери, украшенной пиктограммой сердце.
— Снова ты? Может отдохнешь и дашь мне попробовать? — предложил я свою кандидатуру.
— Нельзя, я не уверен, что будет ждать меня внутри, — простодушно улыбнулся Мел. — Тобой жертвовать никак нельзя, босс. А вот я — это, скорее, разменная монета.
— Ерунду не неси, — попросил я. — Лишний раз не стоит рисковать, договорились? Иди туда, только если полностью уверен в победе. Договорились?
— Как скажешь, босс, — хохотнул Мел и шагнул через порог открытой двери, а мы втроем остались рассматривать голографический экран, который, к нашему всеобщему удивлению, стал транслировать совсем не приключения Мела.
24-ый день сегмента подсолнуха
503-ий год Драконьего Хвоста
Академия КристалБрайт
Сегодня случилось крайне неожиданное событие. Хотя, каждый раз, когда в Академию поступает новенький — это событие. Удивительных детей достаточно мало, особенно в нашей части Сохраненного Света. А уж тех, кто подходит по возрасту и умению, чтобы сразу попасть на один из старших факультетов — вообще можно пересчитать по пальцам одной руки.
Последний раз нечто подобное было два года назад, когда я только перевелась на второй курс и еще мало чего понимала об устройстве мира и роли Удивительных детей в будущем всего человечества. Поэтому, когда на пятый курс привезли новенького, во мне зажегся только праздный интерес, который я утолила достаточно быстро, забравшись на свою излюбленную крышу (Особенное место № 1 в Академии) и во всех деталях рассмотрев щуплого парнишку, невесть откуда узнавшего о нашей Академии.
К слову, в стенах КристалБрайта он продержался совсем недолго. Паренька хватило на два месяца, точнее на восемьдесят пять дней, а после он «спекся». Так сказала моя подруга Марлоу — спекся парнишка. А мне очень нравятся слова, которые подбирает Марлоу. У нее они все бойкие, интригующие и заставляющие ярко представлять себе какую-то удивительную картину, украшенную самыми непривычными красками.
О чем это я?
Новенький. Сегодня, на двадцать четвертый день сегмента подсолнуха, длинный черный лимузин вкатился сквозь открытые железные ворота во внутренний двор Академии КристалБрайт. Произошло это событие как раз после дневной молитвы и большая часть воспитанников разбежалась по своим делам, а я отправилась на крышу. В этот раз не было никаких новостей и предупреждений «заранее». Просто ворота, которые отворяли лишь в экстренных случаях, заскрипели и впустили внутрь длинный-предлинный лимузин с угольно-черной крышей и сверкающими серебряными деталями. Машина разительно отличалась от красного Феррари, на котором рассекал директор Академии и других машин, принадлежащих преподавателям.