Старшая Эдда. Песни о богах

Эпосы, легенды и сказания

Что касается стен и ворот Асгарда, напомнила Вёльва Высокому ещё об одном деле, о котором он сам предпочёл бы не вспоминать. Спела ведьма, покачиваясь:

Попрали боги крепкие клятвы,Данные тому, кто покусился сгубить небосводИ взять жену у священных.

Высокий качнул бородой. Увы, и асы не были безупречны! Как только взялись они возводить Асгард, то решили прежде поставить крепкие стены, за которые не смогли бы проникнуть великаны и чудовища. Однако, сгоряча схватившись за стройку, вскоре убедились: работа огромна и с нею им будет не справиться. Сели асы на троны и крепко задумались. Здесь и пришёл к ним

один великан, пообещавший создать самую прочную ограду, да ещё и с воротами, которые не смог бы открыть никто, кроме самих богов.

Брался ётун сделать работу за одну лишь зиму, но от асов потребовал немыслимое: должен был Высокий взамен вручить великану Месяц, Солнце и прекрасную Фрейю, от красоты которой все люди, боги и великаны сходили с ума. Возмутился Один на дерзкое предложение ётуна, но подвернувшийся Локи нашептал ему на ухо, что подобное предприятие за столь короткий срок даже самому искусному мастеру сотворить не под силу, а значит, стоит пойти на сделку. Так, по совету этого проходимца асы согласились, однако поставили условие: великан должен сделать работу сам, никто из собратьев ему помогать не будет. Срок исполину дали до первого летнего дня. Договор скрепили крепкими клятвами в присутствии многих свидетелей, которых ради этого дела пригласили из Ётунхейма, и ударили по рукам.

С первым зимним днём мастер отправился в самый дремучий лес и взялся валить деревья. Здесь и случилось то, чего боги не ожидали: не успели они оглянуться, как уже целые груды камней и отёсанных стволов оказались в Асгарде. Строительный материал прибывал в огромных количествах, а уж великан знал своё дело: проклятый ётун быстро складывал из валунов и деревьев такие высокие и крепкие стены, что асы не верили своим глазам. Вот где они промахнулись: по договору великаны поклялись не вмешиваться, но помогал мастеру конь по имени Свадильфари, днём и ночью перевозящий на себе брёвна и валуны. Помощь коня позволяла усердному ётуну возводить крепость быстрее быстрого: ему оставалось только прилаживать на свои места балки и камни и надёжно их закреплять.

Так, благодаря Свадильфари стены росли не по дням, а по часам, а боги мрачнели. Когда же до лета осталось всего три дня, дело было лишь за воротами, но и они уже лежали перед Асгардом почти что собранные. Понимая, что вот-вот проиграют, асы вновь взялись совещаться и, злясь на себя и на великана, спрашивали друг у друга, кто дал им столь дурацкий совет, ведь теперь им только и оставалось, что выдать Фрейю замуж за ётуна, да к тому же ещё и обезобразить небосвод, лишив его Солнца и Месяца. Вспомнив о Локи, схватили его асы и, ругая последними словами, приволокли к Высокому. Лукавец тут же пообещал исправить дело: что касается пакостей, Локи был непревзойдённым выдумщиком.

Вскоре перед трудягой Свадильфари неожиданно появилась белая кобылица. Была она настолько красива, что конь сошёл с ума: прежде послушный, он захрипел, поднялся на дыбы, разорвал упряжь, сбросил на землю поклажу и, несмотря на уговоры хозяина, рванулся следом за кобылицей. Пропадал Свадильфари неизвестно где три дня и три ночи, мастер не успел закончить работу и, поняв, что его обвели вокруг пальца, пришёл в неуёмную ярость. Он потребовал себе Фрейю. Началась распря, и здесь асы обратились за помощью к Тору, который люто ненавидел всех ётунов.

Рыжего бога не надо было долго упрашивать – первый же удар гигантского молота раскроил строителю череп. Так необузданный ас отправил трудолюбивого ётуна в страну мёртвых, и на этом, казалось бы, всё и закончилось. Правда, ворота пришлось достроить самим, а это значило, что в оставшихся положенных брёвнах не оказалось той крепости, которая была присуща всему остальному. Тем не менее боги хвалили Локи за его необычайную находчивость.

Лишь Хеймдалль, который терпеть не мог проходимца, не разделял общей радости. Хранитель Радуги справедливо решил, что дело, замешанное на попрании клятвы, добром не закончится. Да и сам Один не особо-то радовался: крепкие стены руками простака удалось возвести, но асы поступили несправедливо, обманув мастера. Более того, они убили строителя, который знал все тайны постройки Асгарда. И теперь опасался Высокий, не передал ли ётун эти тайны заклятым врагам. Что же касается белой кобылы, в которую обернулся Локи, то она принесла восьминогого жеребёнка, летевшего быстрее ветра, которого Один нарёк Слейпниром. Когда превратился жеребёнок в коня, Высокий больше не расставался с ним.

Спела Вёльва и о девах-валькириях:

Валькирий увидела я,Из дальних земель спешащих,То славные девы.Видела Скульд со щитом,А также Скёгуль,Хильд и Гёндуль.За ними Гейрскёгуль летела.Вот перечислила я воительниц,Лихо скачут они.

Один кивнул на это: не мог он обойтись без валькирий. Людское племя сделалось не менее плодовитым, чем племя гномов, и заняло все земли Мидгарда. Вскоре начались между людьми войны, и время от времени сходились в битвах воины. Род восставал на род, склоки следовали за склоками, ибо всё у людей было как у великанов и у богов. Разгорались кровавые распри между конунгами и ярлами, постоянно обнажались мечи. Всё чаще слышали асы, восседая в Асгарде на тронах, яростные крики сражающихся, свист стрел, треск щитов, хрип и вопли умирающих.

Но Всеотец не препятствовал кровопролитию, напротив, звуки сражений были самыми сладостными звуками для его ушей, ибо, закалённый в битвах с драконами и великанами, Высокий любил войну, как ничто другое. Знал Премудрый: где, как не в схватке, проявляется геройство и доблесть, где, как не в сражении, видна цена любому человеку. Кроме того, он знал великую тайну о бессмертии смельчаков и тем поощрял храбрейших, что после их гибели на поле боя забирал часть убитых к себе в Асгард – вот почему называли Высокого ещё и Отцом Всех Павших. Вторую же часть доблестно погибших, которая была равна первой, Один отдавал воинственной Фрейе: так они воинов между собой и делили.

На самом большом холме в Асгарде построил Высокий великолепный чертог, равного которому по красоте ещё не было, назвав его Вальхаллой. Вели в Вальхаллу ворота Вальгринд, под которыми могли пройти лишь достойные. Перед воротами Один посадил золотую рощу Гласир: по свидетельству асов и побывавших в Асгарде людей, была она самым прекрасным лесом в мире.

Бесконечными казались палаты в чертоге Всеотца, и всё было в них золотым: и пол, и потолки, и стены. Стояло в покоях бессчётное количество столов и лавок, стены были украшены шкурами, рогами и разноцветными щитами, и каждый день в доме Отца Богов играло лучами солнце. Вечерами велел Всеотец вносить в палаты мечи – они так сверкали, что становилось светло, как днём. Зимой в чертоге пылало такое множество очагов, что было в нём жарко, словно в знойный летний полдень. В Вальхалле и собирались за пиршественными столами все удостоившиеся внимания Одина воины, которые назывались эйнхериями. Там они и веселились день за днём, год за годом, век за веком, а с ними любил пировать и Всеотец, слушая их рассказы о былом и о совершённых ими подвигах.

Иногда кто-нибудь из эйнхериев и прихвастывал, но Один смотрел на людское хвастовство сквозь пальцы, не наказывал за него, только смеялся. А если начинались между пирующими ссоры, то он поощрял пыл спорщиков и не препятствовал поединкам. Высокий любовался ловкостью и сноровкой, с которой эйнхерии начинали биться между собой, ибо попадали в его Вальхаллу лучшие из лучших. Были там берсерки, способные с одной лишь секирой выходить против целого войска и вместо доспехов накидывающие на свои плечи медвежьи шкуры, и ульфхеднары, викинги-волки, которые надевали на себя волчьи шкуры и сражались подобно волкам, и свинфилкинги, воины-кабаны, не менее сильные и хитрые, чем все остальные.