Старшая Эдда. Песни о героях. Прозаическое переложение скандинавского эпоса
Шрифт:
– Если по-прежнему останешься молчуном, то и в походах ты, Хельги, не успеешь прославиться и поздно завладеешь чужой казной, как бы ни велико было твоё мужество! Запомни: орёл кричит, как только вылетит из гнезда!
Сын конунга поднял на неё глаза, и любовь тотчас зародилась в его сердце. Он воскликнул:
– Что дашь в придачу, светлоокая, раз уже дала мне имя? Подумай крепко. Не будешь моей, зачем мне тогда носить его?
Валькирия отвечала:
– Лежат на Сигарсхольме мечи: один лучше другого. Но среди них есть особенный! Он золотом убран, он – гибель для копий. Рукоять его с кольцом, в клинке его спрятана отвага, в острие его притаился страх для врагов. На его лезвие лёг серебряный змей. Другой змей обвивает хвостом рукоять.
Сын Хьёгварда спросил:
– Как зовут тебя?
Валькирия сказала:
– Зовут меня Свава, я дочь конунга Эйлими. С этой поры, как дала тебе имя, буду всегда тебя защищать во время жестоких битв и стану твоей, когда отомстишь за деда.
Хельги тотчас отправился на Сигарсхольм и нашёл там мечи, о которых говорила воинственная дева. Среди них был особенный, удивительный меч: рукоять его была с кольцом, на лезвие лёг один серебряный змей, а другой обвил хвостом рукоять. Взяв меч в руку и почувствовав его тяжесть, Хельги вернулся в дом и укорил отца:
– Плохо повёл ты себя, Хьёгвард, хоть сам и воин, и предводитель войск. Дал сожрать огню жилища Сваваланда, не заступился за тестя, вреда не увидел от вражеских воинов. Что же – придётся мне всё исправлять. Не смеет Хродмар владеть богатством моих убитых сородичей. Видно, мало ценит он свою жизнь, раз думает, что вечно будет хозяином наследия мёртвых.
Хельги потребовал от отца воинов, чтобы отомстить за деда. Хьёгвард, увидев решимость сына, согласился и дал ему самых лучших своих людей, а с ними и верного Атли.
До земель Хродмара нужно было идти по морю. Хельги снарядил корабли и добрался до Хатафьорда. В самом начале залива, на другом конце которого стоял дом Хродмара, высилась гора. На той горе жил великан Хати, охраняющий вход: мимо него драккарам было никак не проскользнуть.
Уже в сумерках корабли Хельги подошли к горе. Свава, охраняющая жениха, напустила густого тумана, и Хати их не увидел. Когда великан завалился спать на подстилку из вековых деревьев и захрапел, Хельги вскарабкался на гору, стараясь ступать неслышно, подкрался к беспечно храпящему Хати и мечом снёс ему голову. Затем драккары Хельги встали в заливе на якоре. Атли вызвался охранять их первую половину ночи.
Стоя на носу передового корабля, он не смыкал глаз, и, как оказалось, не зря: дочь великана, которую звали Хримгерд, решила погубить пришельцев. Она подплыла к кораблю, на котором Атли нёс дозор, и спросила у сына ярла:
– Кто вы? Откуда взялись в Хатафьорде? Ваши щиты краснеют на бортах, и с виду вы смелы. Кто ваш конунг?
Атли отвечал великанше:
– Хельги наш конунг. Уплывай отсюда подальше, ведьма, – окованы наши драккары железом, ты не причинишь им вреда.
Тогда Хримгерд сказала:
– Видно, конунг тебе доверяет, раз повелел стоять дозорным на носу. Как звать тебя, храбрый воин?
Страж сказал, подбоченясь:
– Мое имя – Атли. Трепещи от ужаса, ибо я погубитель чудовищ. Часто в море топил я таких, как ты, великанш. Так что ступай отсюда, жадная к трупам ведьма, и пусть тебя побыстрее поглотит земля, а на месте твоей могилы вырастет дерево.
Великанша воскликнула:
– Хати, мой отец, был могучий великан, он похитил немало женщин, а теперь убит вами! За это злодейство вы поплатитесь жизнью. Отправлю я ваши драккары в прямо в сети Ран, пусть её дочери унесут вас в пучину!
Атли ответил:
– Напрасно торчишь, ведьма, перед кораблями героя в устье фьорда.
Хримгерд спросила:
– Что сделаешь мне? В море никто меня не одолеет. Одной рукой могу потопить корабли. Ты, Атли, как выхолощенный жеребец – когда кобыла поднимет хвост, ты способен лишь жалобно ржать. Не в заду ли уже бьётся твоё сердце?
Атли сказал:
– Испытай на себе, какой я жеребец. Как только сойду на берег, на куски тебя порву. Захочу, и разом опустишь свой хвост.
Хримгерд воскликнула:
– Так сойди же, покажи свою силу! Рёбра тебе разогну, коли мне попадёшься.
Усмехнулся Атли:
– Не дождёшься, проклятая. Дружина уснула, я охраняю вождя и не оставлю пост из-за ведьмы, мелькающей под килем.
Тогда великанша сказала:
– Пусть твой Хельги проснётся. Я за отца желаю выкуп. Пусть ночь переспит со мной ваш конунг – тогда будет сполна мне заплачена вира.
Атли ответил:
– Прочь ступай! Противна ты людям! И вот мой совет на прощание: на острове Толлей живёт один ётун – имя ему Лодин. Тот великан настолько несносен, что грызёт от злости камни, – вот он будет тебе достойным мужем.
Не согласилась Хримгерд:
– Милее мне Хельги! Но вижу я соперницу – ту, что дружине гавань искала, деву, одетую в золото. Она и ныне охраняет драккары, только из-за неё мне и не расправиться с войском конунга.
Атли спросил:
– Слушай, Хримгерд, я возмещу твоё горе, если поведаешь, одна ли над нами летает валькирия или их много?
Великанша отвечала:
– Раньше их было три раза по девять, кони их яростны, с грив тех коней спадала роса на долины, и на леса сыпался град, обещая обильный урожай. Но впереди мчалась светлая дева всех их пригожее – претит мне смотреть на неё!
Тут Атли посмотрел на восток и, торжествуя, воскликнул:
– Взгляни на встающее солнце, Хримгерд! Не таких ли, как ты, тёмных турсов оно обращает лучами в безмолвные камни? Теперь спасена дружина конунга от твоих козней! Хитроумный Атли своими речами задержал тебя до восхода – и сейчас ты бесславно погибнешь, обратившись в камень у входа во фьорд.
Так оно и случилось: обманутая великанша с первым лучом солнца обратилась в скалу.
Конунг Хельги был величайший воин. Он убил Хродмара. Затем с богатыми дарами направился к отцу Свавы, конунгу Эйлими, и взял его дочь-валькирию за себя. Хельги и Свава обменялись обетами и очень сильно любили друг друга. Свава с тех пор перестала быть валькирией и осталась дома с отцом, Хельги же без устали воевал и совершил ещё много славных подвигов.