Старшая сестра его величества. Богатство. Шаг 2
Шрифт:
Стражник с досадой цыкнул:
– Погнали его оттуда. Как жена померла, совсем старик умом тронулся. С сыном рассорился, тот его теперь и знать не желает. Придется в староприимный двор отвезти… ежели не помрет…
– Ы-ы-ы, – возмущенно завыл Нюнь. Я обернулась. Все трое жалобно смотрели на меня. Что же… Я сама, хотя и проклинала себя за привычку подбирать сирых и убогих, не смогла бы отправить господина Элдия в староприимный дом, где на казенном обеспечении доживают свой век никому не нужные старики.
– Нет, – вздохнула я, – там за ним присмотра
Стражник покачал головой:
– Характер у старика – не сахар. Пожалеете, госпожа…
– Может и пожалею… а может и нет, – вздохнула еще раз. А сама подумала, не зря же Анни потащила нас выручать деда. Может, это судьба?
Стражник согласно качнул головой, потоптался неловко на месте и спросил:
– Может, помочь вам старика доставить? У нас тут карета недалеко. Служебная.
Господин Элдий был жив, но так и не пришел в сознание, когда мы общими усилиями погрузили его в карету. Детей стражники усадили на козлы, рядом с возницей, Нюнь устроился на задворках, а я сидела внутри, держа разбитую голову старика на коленях. Карету нещадно трясло, рессоры в этом мире еще были неизвестны.
Пока ехали, осторожно ощупала, еле прикасаясь кончиками пальцев, рану на голове. Череп, к счастью, оказался цел. Скорее всего, по голове его не били, он ударился, когда упал, тогда же и получил длинную, глубокую царапину под волосами.
А вот рука, выгнувшаяся под неестественным углом, внушала мне опасения. Скорее всего, закрытый перелом. Тот самый стражник, который предложил помощь с доставкой раненого, пообещал отправить городского лекаря. На такой должности обычно работали не самые лучшие профессионалы, но пусть осмотрит. Хуже не будет. Окажет первую помощь, а я потом позову опытного лекаря.
Господина Элдия я велела устроить в своей комнате. Сама поживу пока в кабинете, там есть отличный уютный диванчик, на котором я уже успела поспать пару ночей, когда уставала так, что засыпала прямо на ходу.
Тала, увидев беспамятного старика, которого возница занес на руках, всплеснула руками и кинулась на кухню за теплой водой. Раны надо было промыть и перевязать. Сломанную и вывернутую руку мы пока не трогали. Она опухла и стала огромной. Но я понятия не имела, что с ней делать. Ведь прежде, чем наложить лубки, надо вправить кости.
Городской лекарь пришел неожиданно быстро. И оказался совсем юным. Он и лекарем-то еще не был. Всего лишь учеником, который пока не получил патент.
– Рана на голове неопасная, накладывайте повязки с медом, – озвучил он то, что я и так знала, – а вот с рукой плохи дела… не выживет ваш дед, – вздохнул он, ощупав конечность.
– В смысле не выживет? – округлила я глаза, – это же всего лишь перелом со смещением. Вправить, загипсовать и все заживет. Господин Элдий, конечно, стар, но не настолько, чтоб умереть от перелома.
– Перелом со смещением?! – молодой лекарь впился в меня взглядом. – Вы знаете, как это вылечить?!
Я прикусила язык… За всю свою жизнь здесь я почти не сталкивалась с лекарями. В королевском замке был лекарь, и он даже кого-то лечил, но я к нему никогда не обращалась. Не надо было. И видела лекаря только несколько раз: когда у мамы случился выкидыш, когда родился Лушка и когда умерла мама. Мои дети и Нюнь тоже оказались на редкость здоровы, и за все пять лет у нас в семье никто ни разу не болел. Даже простуды обходили нас стороной. И про уровень местной медицины я знала только по рассказам других.
И теперь мое незнание обернулось против меня. То, что я ляпнула не подумав про лечение переломов, местным лекарям было неизвестно. А может быть, просто этот такой… непрофессионал. Но этот «непрофессионал» продолжал смотреть на меня во все глаза. Пришлось отвечать.
– Ну-у-у, – протянула я, пытаясь быстренько придумать сказочку про то, откуда я могу это знать, – теоретически…
– Теоретически? – удивился лекарь. – Как это?
– Я читала. Давно. Нашла какую-то старую рукопись. – я врала и сама понимала, что моя ложь совсем неправдоподобна. К счастью, лекаря занимало совсем другое.
– Научите? – выдохнул он, и я увидела, как загорелись фанатичным огнем его глаза. – У нас в городе часто случаются «переломы со смещением», – выделил он голосом, – если вы меня научите, я смогу их лечить!
Я тяжело вздохнула. Чую, теперь этот «светоч» местной медицины от меня не отстанет. Пришлось рассказывать. Знала я на самом деле немногим больше, чем уже говорила: кости надо вправить, то есть поставить на место, руку зафиксировать повязкой и лубками от локтя до пальцев и не снимать тридцать дней. А с учетом возраста господина Элдия – и того дольше.
Лекарь выслушал, решительно подошел к постели, откинул одеяло и, посмотрев на руку, спросил:
– А как ее вправить?
Если бы я знала! Попыталась на пальцах объяснить анатомию руки… анатомию лекарь знал. Втихаря препарировал трупы. Он только для этого и пошел работать казенным лекарем, чтобы была возможность потрошить тела умерших бродяг, а потом на других испытывать новые способы лечения. Звучало это очень неприятно, особенно для местных, которые считали смерть и похороны слишком личными мероприятиями, чтобы приглашать на них чужих. Но я его не осудила. Знания по истории мира в моей другой жизни говорили, что именно такие люди, как этот лекарь, двигают науку.
Я даже посмотрела на него другими глазами. Может, мне повезло, что я встретила такого человека. Или повезло господину Элдию…
Чтобы понять, как вправлять перелом и потренироваться, мы с лекарем, которого звали Алис, потребовали у кухарки куриные крылышки. Не самый подходящий учебный материал, но уж что было. Третье крыло Алис вправил почти профессионально. И мы приступили к лечению господина Элдия. Ему очень повезло, что он так и не пришел в себя и ничего не чувствовал. Думаю, боль должна была быть адская. Но зато рука приняла нормальный вид. Мы зафиксировали ее положение повязкой и деревянными дощечками.