Старшая школа Йокай 2
Шрифт:
— Добро пож… — слова застряли в глотке, когда камаитачи узрел чудо, возникшее у него на пороге.
Фарфоровая кожа, по которой стекали блестящие капельки воды. Идеальная фигура. Точеная талия. Длинные прямые ноги. Глубокие глаза с хищным прищуром. Багровые губы.
Абсолютно мокрые волосы, с которых стекала вода.
Красавица переступила порог, решительно взялась за подол платья и одним движением стянула его с себя.
«Я помню чудное мгновенье» — почему-то промелькнули слова стихотворения в голове йокая, когда он увидел колыхнувшиеся богатства лисицы. Потом в лицо прилетел влажный кусок ткани. От запаха, который он источал, хотелось распасться на множество крошечных итачи, чтобы растянуть удовольствие.
— Постирать и высушить, — раздался приказной голос.
— Да, госпожа… — тут же склонился он и повернулся, чтобы выполнить указание.
— Стой! Даже белье мокрое. Фыр. Принесешь смену в ванную комнату.
Кажется, перед глазами промелькнуло что-то пушистое. Когда он пришел в себя, посреди прихожей лежали женские кружевные трусики и бюстгальтер.
— Очень дорогие, цена больше пятидесяти тысяч йен, — машинально определил марку йокай внутренним чувством. — И еще сохранившие тепло… Идзанами-ками-сама, о чем я думаю… меня же на части разорвут, если узнают.
Но постичь дзен сегодня было не суждено.
— Что так долго? — недовольно рыкнули на него, когда после душа Бай Гуан не нашла ожидаемого.
— Прошу простить, госпожа, но вещи моей матери слишком малы для вас, — камаитачи согнул спину в нижайшем поклоне.
— Рубашка.
— Что?
— Дай мне свою рубашку. Сойдет по размеру.
— Да, госпожа. Одну минуту!
На долю секунды промелькнула мысль снять собственную одежду и предложить ее. Не иначе идею нашептал какой-то заклятый враг всего сущего. Пришлось тут же одернуть себя и послать идею адресату. Не стоило и думать, что нюх китайской лисы уступит его собственному.
Спустя несколько минут, положив одну изящную ногу на другую и попутно обнажая роскошное бедро, довольная собой и высушенная лиса пила чай в гостиной и оглядывала своего невольного раба.
— Мы не представились, — вспомнила Бай Гуан.
Да, действительно, зачем мне имя того, перед кем я прямо на пороге разделась догола и в кого швырнула платье.
— Я Бай Гуан.
— Я Казухиро Курода, Бай Гуан-сама, — снова склонился камаитачи, то и дело бросая зачарованные взгляды на ее прелести, виднеющиеся из рубашки, которую пришлось расстегнуть на несколько верхних пуговиц.
Он не заметил довольную улыбку. Всё шло согласно ее плану.
Бай Гуан откровенно скучала. Изображать заинтересованность было реально сложно. Вот если бы вместо этого юнца был кто-то постарше и посильнее… С другой стороны, влечение маленьких мальчиков использовать куда проще, они не настолько опытны, как их старшие братья и отцы.
Через неделю она знала все три потока учащихся в Сайтаме так хорошо, будто сама была среди них. Хищничек воистину оказался кладезем. К тому же…
— Я нравлюсь лисам, — хвастливо заметил он. — Сон-Хо-сэмпай и Айсонаку Уэно-сэмпай тоже ценят мои наблюдения.
— Потому что ты пронырлив и очень быстр, — похвалила его Бай Гуан. — Ты умудряешься быть одновременно в нескольких местах и талантливо замечаешь самое нужное. Конечно, тебя все будут ценить.
Казухиро расплылся в обожающей улыбке.
Пиликнул мессенджер. Мелкий камаитачи вкратце рассказывал ей, что сегодня произойдет. Она отправила его писать видеофайлы.
— У меня камера не подарок, — честно признался он.
— Не беда, Курода-кун, — ободрила его лисица. — У меня тоже, но тут уж чем богаты. Я верю в твою наблюдательность. Где не видно — комментируй. Давай еще раз. Первое видео будет про Сон-Хо. У него…
— Зуб на Кощеева, потому что Кощеев клеится к Айсонаку-сэмпай.
— Прекрасно. Дальше будет Хильда. У нее…
— Зуб на Кощеева, потому что тот пялился на ее сиськи. И еще призвал какого-то из ее предков.
— Великолепно. Потом что?
— Потом картина «спасение принцессы из заточения», и тогда Айсонаку Уэно-сэмпай доносит до него мысль, что хорошо бы работать с теми, кто нацелен на превосходство йокаев в обществе.
— У нее, конечно, нихрена не получится, и тогда?
— Ну, она считает, что получится. Но если нет, у нее за спиной целый ворох прислужниц, которые доказывают, что Кощеев неправ.
— А когда они закончатся?
— Айсонаку-сэмпай считает, что не закончатся.
— Ну, здесь вскрытие покажет.
Пока самым сложным для Бай Гуан было подделаться под стиль изложения камаитачи. Воспитание у него было в разы хуже, чем у Ёсиро. Да и образованием мальчик не блистал.
«Ладно, сейчас это не так важно. Не всегда мы можем общаться только с вежливыми хорошо воспитанными людьми, чей уровень владения этикетом хотя бы приблизительно сравним с нашим собственным».
Первую запись она смотрела без особого интереса. Нервный кореец демонстрировал, что с разумным существом делает ревность. Маленький он еще, конечно, всего один хвост.
Кощеев просто стукнул его сверху. А силен. В итоге еще и уложил его в относительно безопасную позу. Еще и великодушен. Милый парнишка.
«Продолжай наблюдение», черкнула она и, откинувшись в кресле, стала ждать развитие истории.
Вторая встреча была куда интереснее. Красотка-валькирия показала не лучший уровень интеллекта, чем корейский лисец, и отчаянно пыталась побить русского лича духовным оружием. Он даже не сопротивлялся. Под конец…
«Валькирия получила по голове и сдалась».
Эх, камаитачи ты камаитачи. Я б сама лучше не сказала. Даже ты порой умнее этих двоих.
Третий эпизод был растянут во времени. Казухиро записывал и пояснял происходящее так лихо, что, наверное, стоило предложить ему пойти в спортивные комментаторы.
Лежащее распростертое тело, из которого ручьями выливается кровь, Бай Гуан особо не заинтересовало. А вот потом…
«Открыть Источник», сказал кто-то сверху. Спасибо, Казухиро, этого на записи не было. Хули-цзин порадовалась, что решила опереться на его навыки наблюдения.