Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера

Афанасьев Семен

— Я не знаю, где взять такие деньги, — угрюмо бросила китаянка.

— Твои проблемы. Ты порхаешь по жизни, как бабочка. Я — твой друг. Лучше этот урок тебе преподам я, чем потом — жизнь. Доставай деньги, где хочешь.

В этот момент двери раскрылись повторно и на пороге показалась колонна из Рыжего, Ченя и латиноса.

— Стой! — Хамасаки обратилась к очкарику. — Надо поговорить! — Затем она повернулась к подруге. — Ты не против, если мы с тобой позже договорим? Я и так выбрала максимальные две недели.

Глава 13

—

Дружба дружбой, а кошельки разные? — Юнь не удержалась и сказала то, что ей очень хотелось сказать.

Рыжий озадаченно посмотрел вначале на японку, потом на неё и остановился возле них, видимо, задумавшись: пойти дальше или подождать, пока девчонки закончат между собой.

Не каждый его день начинается с предложения разговора от самой Хамасаки, это понятно.

— Сяовэнь, пожалуйста, давай позже? — хотя Миру и говорила мягкими интонациями, но глаза её смотрели холодными льдинами.

— Да с х*я ли, милая моя?! — китаянка из вредности решила закусить удила. — Ты меня загрузила на месячный семейный бюджет, а сейчас пинок под жопу? "Проваливай — не до тебя — мешаешь"? Ага, щ-щас!

По лицу подруги она увидела, что выпад достиг цели.

— Я очень извиняюсь, — Хамасаки, слегка покраснев (несмотря на концентратор, хе-хе), коротко поклонилась убогому.

Затем снова развернулась к Юнь:

— Ты до сих пор не прочла, что я тебе писала. Ты говоришь, что я плохая подруга. Ты из-за детского каприза игнорируешь мои предупреждения, но виновата у тебя я. Ты демонстративно не слышишь, когда я прошу у тебя минуту поговорить с нужным челове…

— Это не человек, — перебила хань, чувствуя наслаждение моментом и упиваясь собственной значимостью.

Да, детство и каприз — ну и пусть. Приятно же, чёрт побери.

С подводной лодки бежать некуда: как бы ни старалась сейчас Миру, сгладить это изящное и тонкое оскорбление убогому у неё не получится.

Хи-хи.

— Это Рыжий. Животное. — Сяовэнь старательно воткнула ещё одну шпильку в настроение японки. — Или ты из-за сегодняшней случайности с Ченем будешь менять собственную стратегию? И теперь гнуть независимую от нас линию? Так очкарик всё равно животное, наш с тобой разрыв на это никак не повлияет!

Лицо японки пошло пятнами и стало похожим на грозовую тучу:

— Ты сейчас поступаешь очень глупо и опрометчиво. — Хамасаки чеканила слова, будто роняя монеты на мрамор. — Ты позоришь себя. Ставишь в неловкое положение меня. Тратишь чужое время, — она кивнула на Рыжего, ошалело переводившего взгляд с одной азиатки на другую. — Я тебя очень прошу. Пожалуйста, прочти наконец то, что я писала до драки. Потом, если останутся вопросы, мы поговорим. Но не ранее.

— Давай, поучи меня жизни. — Хань поймала волну, как убогий четверть часа тому в кабинете завуча. Кураж и поток буквально несли её вперёд, без оглядки на что-либо. — Это же так по-дружески: нагреть меня на шестьдесят штук и выказать при этом сочувствие, давая советы! Нет чтобы долг списать.

— Я понимаю, на

что ты сейчас рассчитываешь. — Миру стала похожа на ледяную скульптуру. — Ты специально устраиваешь истерику, чтобы я, как твоя мамочка, бросилась тебя утешать и делать уступки. Как раз на шестьдесят тысяч, чтобы ты могла капризничать и дальше! Это так по-твоему: накосячить везде, измазать всё вокруг себя… этим самым, вломиться пьяным слоном в магазин фарфора. А потом резко упасть на попу и начать сучить в воздухе ножками и ручками! Ах, я же маленькая, я беззащитная, мне так плохо, пожалейте ме…

— Давай, упражняйся в риторике. — Юнь с наслаждением перебила подругу второй раз подряд. — Вместо действий болтать языком всегда проще. Тьфу.

— Если ты ещё раз перебьёшь меня либо будешь себя вести со мной, как капризная малолетняя сука с богатым пенсионеро…

— То что? — китаянка растянула рот в притворной улыбке и подошла вплотную. — Ну и что ты мне сделаешь?

Разумеется, она и сейчас перебила японку специально. Должны же в такой тяжёлый день быть какие-то мелкие радости.

Хамасаки без замаха неожиданно влепила собеседнице короткую пощёчину.

Та ойкнула, широко раскрыла глаза от удивления и осеклась на полуслове.

Чень, стоявший в паре метров и ожидавший подругу, с окриком метнулся вперёд, явно собираясь вмешиваться с кулаками.

Лучше бы он так финансами помогал. Кому-кому, а японке сегодняшние незначительные на первый взгляд события сказали очень многое. Гораздо больше, чем китайцу хотелось бы.

Миру, наблюдавшая за миром вокруг всегда исключительно сквозь призму самых лучших расширений (что бы ни происходило), с досадой отметила: Седьков, ни секунды не колеблясь, дёрнулся наперерез.

Чёрт. Зря. Но сам-то он этого не знает.

Находясь под ускорением, японка очень грязно выругалась про себя: теперь по всем правилам приличий на ниндзё гайдзина предстояло обязательно отплатить своим гири. Даже если он ничего не подозревает: свою-то совесть не обманешь.

До этого момента она собиралась откровенно договариваться с русским, чтобы его использовать. А вот после этой его глупой самоотверженности неясно, как и поступить.

Ладно, посмотрим. Вначале — Чень.

— Твою ж маму. — Пробормотала Хамасаки самой себе в виртуале. — Вот так цена пылинки и вырастает на ровном месте до стоимости алмаза. Или кому-то бог ворожит.

В следующую секунду она показала, почему японские нейро-продукты и расширения считаются самыми лучшими в мире.

Смазав ещё одну пощечину подруге (для памяти), не прерывая движения руки, благодаря усиленной гибкости она развернулась навстречу китайцу ещё до того, как тот приблизился вплотную.

Седьков предсказуемо не успевал за ними мозгами и тормозил, хотя и старался сверх своих возможностей: ну не с натуральным нейро-процессом соревноваться в скорости принятия решений на коротком отрезке. Особенно в неоговоренной незнакомой ситуации.