Старшины Вильбайской школы
Шрифт:
Ничего не отвечая, Джилькс уставился в книгу. Виндгам решился сделать последнюю попытку.
— Джилькс, если директор узнает об «Аквариуме», да еще не от меня, а от другого, меня исключат, — обратился он к своему мучителю.
— Разумеется, исключат, — отозвался тот, не отрывая глаз от книги. — Только мне-то что за дело до этого?
— Как что за дело? Ведь я не один… ведь мы все вместе ходили туда — ты, я и Сильк… Впрочем, Риддель подозревает, кажется, одного меня, — прибавил мальчик со своею обычной добросовестностью.
— Тем лучше для нас с Сильком, — заметил Джилькс хладнокровно.
— Дело в том, — продолжал мальчик, волнуясь и спеша высказать то, что лежало у него на душе, — дело в том, что Риддель говорит, — конечно, я дал слово молчать об «Аквариуме» и сдержу его, — но Риддель говорит, что если б я признался во всем директору — разумеется, не впутывая тебя и Силька, а только рассказал бы ему о себе, — то, может быть, он и простил бы меня. Вот я и пришел просить тебя, чтобы ты позволил мне… чтобы ты вернул мне мое слово.
Джилькс смотрел на Виндгама с недоумением. Такие тонкости были выше его понимания.
— Да что ты ко мне пристал! — сказал он наконец со смехом. — Кайся своему директору, в чем хочешь. Какое мне до этого дело, раз я останусь в стороне?
Виндгам просиял.
— Спасибо, голубчик! И будь уверен, что ни тебя, ни Силька я не выдам, — проговорил он, исчезая за дверью.
— Я хлопочу лишь о себе, до Силька мне нет дела! — прокричал Джилькс ему вдогонку.
Но Виндгам не слыхал его. Он не помнил себя от радости. Половина дела была сделана. Правда, оставалось еще самое трудное. Конечно, Сильк был далеко не то, что его простоватый приятель, но первая удача так ободрила Виндгама, что он надеялся на полный успех. Вообще Виндгам отличался способностью необыкновенно быстро переходить от крайнего отчаяния к надежде и обратно. Теперь ему не терпелось как можно скорее повидать Силька. Однако при всей уверенности в успехе своей просьбы Виндгам не решился идти прямо к Сильку в его отделение, а стал караулить его во время перемены на дворе. Он видел, как Сильк прошел по двору и сел один в углу на самой дальней скамье. Сердце у Виндгама застучало часто-часто… Теперь, когда представлялся случай поговорить с Сильком, он с радостью отложил бы эти переговоры, если бы это было в его воле. У Силька было такое сердитое лицо… Но откладывать было нельзя. Виндгам направился к скамье, стараясь подойти сзади — так ему казалось менее страшно.
В полном неведении предстоящей встречи Сильк вынул из кармана записную книжку и подводил итоги своим приходам и расходам. Итоги оказались неутешительные. Лицо его все больше и больше хмурилось. Он ломал голову над тем, как бы ухитриться выкроить из имевшихся у него в наличности шести шиллингов — двадцать шесть: это была сумма его долгов. Вдруг на книжку упала тень. Сильк вздрогнул и поднял голову. При виде Виндгама губы его раздвинулись в любезную улыбку, хотя глаза продолжали смотреть сухим, неприятным взглядом.
— Мне нужно с тобой поговорить, — начал Виндгам, которого покоробило от улыбки Силька.
— Милости просим, садись, — отвечал тот.
В тех же почти выражениях, только еще больше сбиваясь и путаясь, изложил мальчик свою просьбу и кончил горячими уверениями, что если только Сильк позволит рассказать обо всем директору, то он не выдаст ни его, ни Джилькса, а скажет только о себе одном. Пока он говорил, Сильк не прерывал его ни одним словом; он только слегка посвистывал и чертил карандашом в своей книжке. Когда Виндгам замолчал, он обратился к нему со словами:
— Так ты просишь меня помочь тебе выпутаться из этой истории?
— Да, Сильк, я был бы тебе так благодарен…
— А, теперь благодарен, когда я тебе понадобился!.. А кто не хотел меня знать? Кто наговорил мне дерзостей в моей собственной комнате? Ты, может быть, забыл? А я не забыл.
— Ведь я не Бог знает чего прошу, Сильк, — робко заметил мальчик.
— Это как на чей взгляд. Я, например, нахожу такую просьбу с твоей стороны просто дерзостью! — И Сильк хладнокровно взялся опять за свой карандаш.
Виндгам решился на последнее средство. Как честному мальчику ему было стыдно прибегать к этому; средству, но он не видел другого выхода.
— Сильк, если ты сделаешь то, о чем я прошу, я не потребую назад те три фунта десять шиллингов, которые ты занял у меня, — сказал он.
Сильк расхохотался:
— Очень мило с твоей стороны. Значит, ты ценишь мою услугу ровно в три фунта десять шиллингов?
— Да нет же! Разумеется, я ценю ее гораздо дороже… и я отдал бы тебе все свои деньги… только у меня их нет… и я понимаю, что тут не в деньгах дело.
Мальчик окончательно смешался и замолчал. Сильк смотрел на него посмеиваясь.
— Ну, будет бобы разводить, — обрезал он его. — Изволь, я готов вернуть тебе твое слово за шесть фунтов для ровного счета.
У Виндгама вытянулось лицо. У него не было ни гроша. Из дому ему недавно прислали его карманные деньги — те самые, которые у него так бесцеремонно отобрал Сильк, — и писать матери о деньгах ему было очень неловко, а между тем в этом была его последняя надежда.
— Не знаю, смогу ли я достать сразу столько денег, но я попробую, — сказал он. — Во всяком случае, даю тебе слово, что я тебе их выплачу из своих карманных денег в течение года… А теперь, значит, я могу пойти к директору?
— Как! Не расплатившись со мною? Да ты что, меня за дурака считаешь, что ли?
Итак, все пропало! Если даже он напишет домой сейчас же, то, прежде чем успеют прислать деньги, директор обо всем узнает, и его исключат. Бедный мальчик был в таком отчаянии, что даже не возмутился последней выходкой Силька… Ах, если бы Риддель подождал хоть немного, хоть несколько дней! При этой мысли в душе мальчика ожила снова надежда. Он поднял свою низко опущенную голову — и увидел Ридделя: старшина медленно подходил к их скамье.
После всего случившегося Виндгаму очень не хотелось, чтобы Риддель застал его в обществе его бывшего приятеля.
Он рванулся было со скамьи, но Сильк заметил его движение и удержал за руку.
— Куда ты? Наш разговор еще не кончен. Или дядьки своего испугался?
— Пусти!.. Он бог знает что подумает. Я ему обещал. Пусти меня, Сильк! — кричал Виндгам, стараясь вырваться.
Но волнение мальчика только забавляло его мучителя. Крепко стиснув его руку одной рукой, он положил ему другую на плечо и наклонился к нему с улыбкой, делая вид, как будто они ведут дружескую беседу. Виндгам сидел, как на горячих углях. Что подумает о нем Риддель? Между тем старшина подходил к ним. Он казался очень рассеянным. Он шел, заложив руки за спину и глядя в землю. Виндгам начинал уже надеяться, что он их не заметит, но Сильк нарочно обратился к Виндгаму с какой-то фразой. Риддель поднял голову и увидел их. И он и Виндгам сильно покраснели. Риддель, видимо, хотел что-то сказать, но раздумал, отвернулся и прошел мимо. Сильк захохотал ему вслед.