Старший брат царя. Книги 3 и 4
Шрифт:
Всё это потом, а пока зима...
Юрша проснулся. В заледенелом окошке предутренняя серость. Начал обуваться. Коза подала голос и ткнулась в руку холодным носом — проголодалась.
В плетнёвых сенцах за ночь надуло сугробы, хотя к утру ветер стих. Отворил дверь, в сенцы рухнула глыба рыхлого снега. Принялся расчищать дорогу к стогу. Вернулся в избу с кошёлкой сена, коза встретила его весёлым блеянием.
В очаге уже разгорался огонь. Весела заплетала косу:
— Дяденька, гляди, так ли.
Юрша со знанием дела осматривает и слегка поправляет обещающую быть толстой
— Ленточки не хватает.
— Ленточки? — Весела недоумевает. — Бабочки, да?
— Вроде. Придём к людям, будет у тебя алая ленточка... Чем кормить будешь?
— Вот кашу разогреваю.
— А отвар хвои где?
— Горький он.
— Горький, но полезный. Так не можешь, пей с мёдом. Без отвара заболят зубы. Лепёшек нет? Помнить о лепёшках — твоё дело, Василиса. Поедим, бери ручной постав и готовь муку. Не забыла, как я тебя учил?.. Ну вот и ладно. А я пойду по дрова.
Собственно, дров заготовлено было много, но Юрша добивался от Веселы большей самостоятельности и поэтому часто уходил. За завтраком она, улыбаясь своим мыслям, вдруг спросила:
— Почему зовёшь меня Василисой, а не Весёлой, как все звали?
— Есть такая священная книга — Святцы. Там написано, в какой день какого святого или какого ангела поминать надо. По имени этих святых называют людей, когда крестят. У твоего отца было записано, что тебя крестили Василисой и твои именины десятого марта. Мы будем праздновать этот день.
— А как тебя звать?
— Климентом. Я тебе уже говорил. Зови меня не просто дяденькой, а называй дядя Клим.
— Дядя Клим, дядя Клим. А когда праздновать будем твои... как это?.. Именины?
— Мои именины, день моего ангела, будем праздновать двадцать второго апреля, ныне — на восьмой день после Пасхи.
Юрша, собираясь идти к людям, старательно продумывал, что он станет говорить им о своей прошлой жизни. Потребуется врать, говорить явную ложь, похожую на правду, да простит Всевышний! Это святая ложь! Назвался Климентом, Климом потому, что день апостола Климента приходится на день его рождения.
— Дяденька... Нет. Дядя Клим, — улыбнулась ему Весела, — ты всё знаешь?
— Всего никто не знает, Василисушка. Когда не знаешь — легче жить, а узнаешь, другой раз места себе не находишь! Вот так-то.
— Василисушка! Это из сказки?
— Из сказки и из жизни... Вот намелешь муки, напечёшь лепёшек, и станешь ты Василисой Премудрой... Ну, поели, Богу помолились, теперь за работу.
Ближе к вечеру Юрша зажигал лучину и начиналась учёба. Он на дощечке, покрытой воском, учился писать левой рукой. Рядом Весела со своей дощечкой. Юрша объясняет чтение:
— Добро есть — де, добро аз — да. Вместе — де-да.
Она смотрит на него широко открытыми голубыми глазами, повторяет, пытается писать. Но её внимания хватает на несколько минут. Вдруг она прерывается, вскакивает и бежит поправлять лучину или подбросить сушняка в огонь.
Юрша удерживает её от порывов, но скоро замечает тоску в её глазах. Он сажает её рядом с собой, кладёт на голову руку и
— ...Вот и ты теплом своего тела отогрела и вернула меня к жизни...
И так изо дня в день Юрша упорно приучал Веселу к усидчивости, к труду. На библейских примерах учил жизни, иногда по несколько раз повторяя непонятные наставления. И от всей души радовался, когда видел, что труд не пропадает даром.
3
Юрша ещё с зимы начал собираться в поход к людям. Прежде всего его беспокоила обувь. Идти нужно в лаптях, а плести их не умеет. Пришлось чинить старые. Следующая забота — одежда. Из имевшихся рубашек и сарафанчиков Весела выросла. Пришлось ушивать одёжки её матери. Юрша носил рубище, его рубашка и кафтан были безнадёжно порваны, идти в таком не годилось. У родителей Веселы и у Сургуна на пасеке были старые вещи, но Юрше они не впору, он в плечах пошире. Пришлось не только чинить, но и перешивать, а с одной рукой всякая работа во много раз труднее.
Но вот пришла весна: тёплое солнце и тёплый ветер с полдня. Снег набух водой, побежали ручьи. Озеро потемнело и разлилось до самой избы. Лес наполнился гомоном птиц, на проталинах зажглись голубые и жёлтые огоньки первых цветов.
Юрша ждал, когда из оврагов уйдёт вода и реки войдут в берега. Он не собирался возвращаться сюда, но мог прийти Сургун, и для него, как только земля оттаяла, они с Весёлой вскопали небольшой участок земли и посеяли овёс — всё-таки подспорье. Ну, а если никто не появится, пусть радуются птички да зверушки лесные.
Двадцать второе апреля — именины Юрши пришлись на понедельник. Отметили этот день праздничным обедом, ели уху и пшённую кашу с мёдом. После обеда отдыхали. Весела, как всегда в свободное время, начала расспрашивать. Юрша замечал, что с каждым днём её вопросы становились всё более и более осмысленными.
— Дядя Клим, как узнаешь, когда какой праздник? Ведь все дни одинаковые.
— А ты разве не видишь, как я каждый день отмечаю на бересте. Таких берестинок у меня уже десять. Десятый месяц пошёл, как конь привёз меня к твоей землянке.
Весела засомневалась:
— Нет. Тогда ты только стонал. Ничего не писал.
— Верно, пропустил целый месяц. Потом подсчитал все дни, по луне проверил... Много-много лет назад, восемь веков тому, жил мудрый человек именем Иоанн Дамаскин. Он нам оставил свою руку — научил по руке определять месячные круги луны, годовые круги солнца. Теперь по руке Дамаскина определяют дни Пасхи. А Святцы меня заставили выучить. Ну, отдыхай, да начнём собираться в дорогу.
А через два дня они тронулись в путь. Юрша и Весела с заплечными мешками и посохами, коза на верёвочке. Первое время она резвилась, потом опять начала ложиться. Однако теперь день был длиннее, чем осенью, и они, несмотря на частые остановки, добрались до землянки Веселы на второй день ещё засветло.