Старший брат моего жениха
Шрифт:
— Он тебя ударил? Больно? Где-то болит?
Я не спрашиваю о самом главном, и немой вопрос повисает в воздухе. Ну же, Кира, услышь меня, пойми! Не заставляй вслух произносить. Не выдержу, не смогу выдавить из себя это.
Наверное, по выражению моего лица, по сведенной судорогой челюсти, жадным ощупывающим движениям Кира все понимает.
— Нет-нет! Ничего! Со мной все хорошо. Руслан, он не трогал меня! — она гладит меня по плечам, заглядывает в глаза, робко и очень виновато улыбается, и меня отпускает.
— Значит,
Она кивает, будто заранее готова даже к смерти. Виновата же? Еще как виновата. Но об этом потом.
Пока что есть дела поважнее. И если поторопимся, то еще и на самолет успеем.
— Руслан, — хватает меня за руку Кира, а на ее лице мертвенная бледность проступает.
Потому что в дверях, в самой гуще толпы ротозеев, стоит Виолетта.
57 глава
Кира
Это моя сестра, точно она. Если и оставались у меня раньше хоть какие-то сомнения, теперь пропали окончательно.
Сейчас, когда нас разделяет всего несколько шагов, на все тысячу процентов понимаю, почему Руслан и вот этот идиот так легко нас перепутали.
Я очень похожа на отца, но еще больше на бабушку. Мама даже шутила, что Кира Степановна настолько властная особа, что просто не могла допустить, чтобы внучка была похожа на кого-то другого, кроме нее. Вот и включила небесный ксерокс, пошаманила, да и получила меня — свою копию.
Кира такая же. Разве что глаза темнее моих и грудь больше. Даже рост примерно одинаковый. Конечно, если присмотреться, то мы не близнецы: мой нос чуть шире, а губы Киры тоньше, но в общем и целом мы одинаковые.
Сестра, надо же… удивительно. Думать о ней было странно, а видеть своими глазами — поразительно.
Мы обе Киры, обе дочери своего отца, но что еще в нас общего, кроме половины набора ДНК и внешности? И есть ли что-то вообще?
Мужик, ждавший ее, а напавший на меня, странно дергается в сторону сестры, а она отшатывается. Кажется, она ничего вокруг не замечает, а в глазах настоящий хоровод самых разных эмоций. И она бы наверняка сбежала — я уверена в этом, но что-то мешает.
Страх? Паника? Неверие? Наверняка. Кира сжимает в руке связку ключей так сильно, сжимает в кулаке, будто хочет сок выдавить, что я на расстоянии ощущаю, как острые грани впиваются в ее кожу. Уверена, сейчас ей очень больно, только замечает ли она это? Понимает ли, что добровольно калечит саму себя?
Руслан умнее меня не только потому, что взрослее и опытнее. Он просто умный, а еще мужчина и понимает своего собрата лучше: хватает его за плечо, резко разворачивает к себе и бьет точно в челюсть.
Молниеносный выпад, бросок — очень точный и очень хищный. Мужик издает странный булькающий звук и оседает на пол. Падает кулем прямо
— Готов. — Рус морщится, потирает костяшки на руке, а я пугаюсь, что вот только что на наших глазах произошло убийство.
Но Руслан на удивление спокоен. Переступает через свою жертву, уверяет, что он жить точно будет и смотрит на меня вопросительно.
Я удивительным образом понимаю его без слов. Едва заметно киваю: да, я в порядке.
И никто из нас не обращает внимания на разновозгласный отклик толпы соседей. Те толкутся, невольно выстроившись вокруг Киры, заглядывают в квартиру в поисках поводов для сплетен и долгих обсуждений. Чего б не пялиться на нас, когда бесплатное цирковое представление разыгрывается прямо под их любопытными носами? Им только попкорна не хватает да удобных кресел под попами.
Время замирает в узкой прихожей, чтобы вскоре понестись вскачь.
Руслан теряет терпение — меня и саму начинает раздражать это прицельное внимание чужих людей — и матом, очень убедительно и витиевато выпроваживает всех и каждого. Похоже, здесь понимают этот язык лучше остальных.
Толпа соседей редеет, и через пару мгновений их будто корова языком слизывает. Шаркают ногами, хлопают дверьми, переговариваются, но все звуки в итоге стихают.
Остаемся мы с Русланом, вырубленный мужик и Кира-Виолетта.
Сестра явно в шоке: почти ни на что не реагирует и, кажется, даже не понимает, что вокруг нее происходит. Она смотрит только на пол и что-то тихо-тихо говорит.
И я вдруг думаю: хорошо, что этот человек первой схватил меня. Слишком плохие вещи он говорил, слишком безумным казался.
Пережила бы Кира свидание с ним? У меня есть Руслан, а у нее? Есть у нее хоть кто-то?
Вдруг Кира вскидывает голову, смотрит на нас с Русланом, а на веках дрожат и переливаются слезы. Мне сложно понять причину этой драмы, которая разыгрывается на наших глазах, но этих двоих связывает явно что-то такое, от чего моя сестра впала в такой ступор.
— Я сошла с ума? — спрашивает, обводя нас с Русланом взглядом, а я нахожу еще одно отличие между нами: голос.
У Киры он низкий, хрипловатый и бархатистый, грудной. Сексуальный даже.
— Мне так тоже вначале показалось, — говорит Руслан.
Кира всматривается в его лицо, хмурится, будто вспомнить пытается. Не знаю, помнит ли она всех своих клиентов — мне не понять, что творится в чужой голове. Но даже если узнала Руслана, показывать это и, радуясь встрече, прыгать ему на шею точно не собирается.
Она смаргивает слезы, вытирает лицо тыльной стороной ладони, захлопывает входную дверь и машинальным жестом бросает на полочку ключи. Очень сосредоточенная, серьезная, в один миг выходит из ступора.