Старуха 5
Шрифт:
— Примерно сто двадцать фунтов, но не думаю, что они смогут проверить остаток: там в лаборатории вообще все испарилось. И загадило окрестности миль на двадцать вокруг, причем надолго загадило, они там грунт лет за сто очистить не смогут даже если очень захотят. Лучшее, что они могут сделать — это залить всю землю вокруг силикатным клеем, тогда ее вместе с клеем можно будет собрать и куда-то в хранилище вывезти, хотя я с трудом представляю хранилище, в которое можно поместить метровый слой земли с пары тысяч квадратных километров. Но это уже их проблемы.
— А как сам ушел? Сильно наследил?
— Вообще нисколько. Оставил на месте подходящего покойника…
— Они же сразу выяснят, что это не ты был! — взволновалась Вера. — И так сильно искать будут, что я даже не представляю,
— Не выяснят. Сама же всегда говоришь: химия — это наука точная. Так вот наука химия говорит, что опознать пять трупов, пролежавших пару суток в кипящем растворе синильной кислоты, ни одна экспертиза не возьмется. А раньше они их не достанут, все же синильная кислота. У нас же деньги всем правят, жадность перебивает осторожность… труба подачи раствора в реактор выщелачивания была из дешевой стали с паршивой эмалью, а в реакторе-то процесс идет при ста десяти градусах! Ну а то, что вентиль с улицы открывается, там смотреть точно не станут: только идиот его закрывать будет при кипящем реакторе.
— Пять трупов?
— Ленни и Марио притащили: в Детройте и Чикаго много неопознанных, так что они просто искали там пропавшего дядюшку Джо или что-то в этом роде.
— Это кто?
Володя повернулся к Лаврентию Павловичу, но тот лишь пожал плечами:
— Какой-то мексиканец вроде бы, судя по имени, или итальянец. И какой-то канадец, так?
— Ну… наверное так.
— Старуха, не суетись, они про операцию не в курсе. Про нее кроме нас троих вообще никто не в курсе.
— Двоих, вас двоих, я вообще не понимаю, о чем вы тут шушукаетесь, — улыбнулся Володя. — Кстати, а где я в командировке-то был? А то вдруг на работе спросят…
— Я тоже не понимаю, — хмыкнул Лаврентий Павлович. — На столе такое вино, а вы тут про какую-то химию… и вообще, мы встречу старых знакомых отмечаем или что? Володя вон вернулся… с полигона…
— С ракетного полигона, — с улыбкой уточнила Вера. — Дальнего. И очень секретного…
Спать Вера ложилась с чувством довольно странным: вроде все получилось, теперь янки лет десять даже соваться в ядерные исследования не будут. Да и с деньгами у них серьезные такие проблемы возникнут… Она вспомнила, как в пятьдесят втором точно такую же финансовую систему предлагал учредить Иосиф Виссарионович: ее, как свободно говорящую на пяти языках, пригласили «поработать переводчиком» на состоявшемся в апреле международном экономическом совещании, где собрался народ из почти пяти десятков стран. И все присутствующие с учреждением такой системы согласились — но «в тот раз» большинство пожелало ее «узаконить» под эгидой ООН — но там, при огромном противодействии со стороны американцев и англичан, идею просто промурыжили почти год, а после смерти Сталина Хрущев эту идею похоронил и по сути дела помог американцам заключить Бреттон-Вудское соглашение. И у Веры даже промелькнула мысль о том, что Иосиф Виссарионович в ее «прошлой жизни» в очень нужный — для американцев — момент внезапно умер, и, возможно, при чьем-то существенном участии. Но сейчас, без ООН и без прямых угроз со стороны янки странам, набравшим у них за войну огромные кредиты, все получилось! А уж после того, как венесуэльские президент Исайас Медина Ангарита просто взял — под будущие поставки нефти — кредит в ВТБ и полностью рассчитался по кредитам с американцами, почти все страны Латинской Америки резко возжелали сменить валюту торговли.
Опять же, в Африке у колониальных держав дела пошли неважно, да и в Азии тоже — но и при таких условиях та же Франция не отозвала свою заявку на вступление в ВТБ. С колониями британскими — с ними пока еще было все не очень просто, но уже вполне предсказуемо, вопрос оставался лишь в сроках их выхода из колониальной зависимости. А сама Британия — ее, без колоний, можно будет при необходимости просто опустить ниже уровня моря… впрочем, достаточно будет ее опустить ниже плинтуса и мирно. Просто потому, что когда «весь мир против», то воевать становится грустновато — и даже британцы не смогут этого не понять. Так что всё теперь должно быть хорошо, ну почти всё.
И уже засыпая, Вера вдруг поняла, что она уже сделала всё, что могла: передала нынешним химикам все свои знания, протолкнула политические и экономические задумки товарища Сталина более успешно и лет на десять быстрее — но вот дать стране что-то «новое и прогрессивное» она уже была не в состоянии: всё, кончился ее запасец знаний и умений. Совсем кончился… хотя кое-что и осталось. Только вот уже именно что «кое-что»: она еще помнила о нескольких выдающихся (впоследствии) личностях, которые себя еще никак не проявили, помнила, кто из них чем занимался и какие на пути действительно талантливых людей ставились препятствия. И сейчас в ее силах (и в ее власти) было этим людям помочь сделать то же самое побыстрее. Но и только…
Джордж Хамфри расслаблено полусидел-полулежал в кресле, но Том Дьюи на позу своего собеседника внимания не обращал, ему было куда как интереснее то, что он говорил. А говорил он примерно то же, что думал и сам президент — просто излагал он все это исключительно аргументировано и последовательно. А разговор шел о деньгах, ведь о чем еще президенту говорить с министром финансов? А деньги Джордж считать умел очень хорошо. И деньги, которые были, и те, которых не было. А так как разговор шел не просто о деньгах, а о деньгах огромных, то и получился он предельно циничным:
— Должен признаться, что дядюшка Джо нас переиграл. Точнее, он переиграл Рузвельта, но не тогда, как тебе врут банкиры, когда ввел золотой рубль для внешней торговли, а гораздо раньше. И переиграл не в одиночку. Он полностью переиграл Рузвельта, когда за несколько месяцев одержал безоговорочную победу над Гитлером, а немцы нас переиграли, когда подписали столь же безоговорочную капитуляцию. В результате Сталин и этот, как его… немец, короче — они получили самую могучую промышленность в мире, причем промышленность, подкрепленную бескрайними русскими полями. И китайскими тоже. А этот ВТБ — всего лишь следствие русской победы и германской капитуляции, причем золото в нем вообще никакой роли не играет, что бы тебе не говорили наши банкиры!
— Ну почему же, обеспеченная золотом валюта всегда в цене.
— Ну да, и мы — прямое тому доказательство: все отправляют доллары нам и требуют за них золото. И мы это золото вынуждены отдавать — а у русских этого не происходит. Потому что, хотя валюта ВТБ и номинируется в золоте, золото там — всего лишь приманка для диких папуасов! А валюта эта обеспечена товарами, и золото в их системе торговли — всего лишь товар, причем не самый востребованный. Из всех стран-участниц только Пакистан внес свою долю в уставной капитал золотом, а остальные… Даже чтобы вступить в клуб, золото не нужно, можно внести свою долю товаром, но лишь товаром востребованным… доллары перестали быть таким товаром, потому что наши банкиры обещают за них только золото. Врут, но все же обещают — однако даже те, кто в обещания эти верит, не бегут сломя голову торговать с нами. Просто потому, что мы не предлагаем другие товары!
— Почему же, мы можем экспортировать многое…
— Можем, однако в ВТБ очень многие могут продавать то же самое, но дешевле. В том числе дешевле и по форме расчетов: любая страна всегда принимает собственные деньги — просто там суммы, имеющиеся на счетах стран, определяются объемами экспорта. И я считаю, что если мы в ближайшее время не вступим в этот клуб, то прошлый кризис покажется детской игрой в песочнице…
— Но мы в него вступить не можем, они нас отвергают…
— Рузвельт поставил на банкиров и проиграл. Но проиграл лишь потому, что банкиры делали расчет на затяжную войну в Европе, когда европейцы будут вынуждены покупать у нас все больше и больше, причем за выданные им нашими банками кредиты. Денег банкиры готовились просто напечатать сколько угодно, а потом за эти бумажки Европа нам бы годами поставляла любые товары — но, снова повторю, Сталин и эти фельдмаршалы нас переиграли. Банкиры бумажек в Европу, и в колонии Франции, Британии и прочие отправили очень много — а теперь они возвращаются обратно к нам, мы за них отдаем золото — и при этом у нас растет инфляция. Просто потому, что возвращающиеся бумажки как раз товарами-то и не обеспечены!