Старуха
Шрифт:
— Не врет?
— Нет, специалисты подтверждают. Но вот выдергивать для этого пни — это какую же фантазию иметь надо, чтобы до такого додуматься!
— Да уж, судя по тому, что я услышал, с фантазией у нее хорошо. Но было бы неплохо узнать, как такую же фантазию у других людей развить… я тут вас вот о чем попросить хочу…
Веру все эти «обсуждения» вообще не касались, она трудилась не покладая рук. То есть в основном все же училась, еще некоторое время посвящала «комсомольской работе» — которая, правда, в основном заключалась в том, что она среди студентов распределяла новые задачи (и, конечно же, деньги за их выполнение).
— Лена, ты пойми, — объясняла она «старшей подруге», — это — не ссылка, а серьезное такое повышение.
— Меня тут, в Москве, хотя бы Николай Дмитриевич как-то защищает…
— А в Бобриках тебя будет защищать вся мощь НТК. Между прочим, вышло постановление… секретное, но для тебя это уже не секрет: ОГПУ теперь вообще не имеет права не то что арестовывать, а даже дела заводить на работников НТК и членов их семей. И любые жалобы и анонимки в их адрес ОГПУ просто обязано передавать в НТК без рассмотрения. Конечно, пока еще Бобрики — глухая провинция, но во-первых это лишь пока, а во-вторых, Тула конечно не Москва, но вполне себе культурный город. А чтобы тебе до Тулы было добираться проще, я тебе вообще автомобиль куплю, такой же как у меня.
— Ну и зачем мне автомобиль? Я же им управлять не умею.
— Это да, проблема. Но я тебя научу, это несложно. А хочешь, мы тебе и личного шофера организуем, будешь как нарком какой-нибудь на нем ездить.
— А с чего это мне такие почести?
— А с того, что твоя работа теперь по важности будет приравниваться к работе наркома. И даже выше: нарком — он сегодня нарком, а завтра вообще никто, а ты главным технологом будешь уже навсегда. То есть пока тебе самой не надоест, конечно: без тебя-то завод просто встанет! Ну, лет так в ближайшие десять-пятнадцать точно: у нас в университете химиков, способных хотя бы понять, что ты там делать будешь, хорошо если десяток найдется, а уж разобраться с тем, как именно нужно техпроцессы проводить, вообще кроме тебя никто пока не может.
— Любишь ты говорить красиво, но ведь все эти техпроцессы ты же придумала! И меня всему именно ты и научила, так что насчет того, что никто кроме меня…
— Будь ты помладше, я бы тебя ударила больно, сугубо в воспитательных целях. Я придумала… и даже не придумала, а повторила придуманные другими химиками реакции, и смогла их как-то объединить в общий процесс. Но именно технологию, массовую технологию разрабатывала ты, и я, хотя и понимаю примерно, как там все, в детали не вникала. И не вникну, мне просто некогда –раз, и два — я еще многого, что для вникания в технологии нужно, просто не выучила. Не забывай: я всего лишь студентка!
— Ты еще скажи «обычная студентка». Мне что-то раньше не попадались студентки, которые — чтобы подругу утешить — автомобили подругам покупают.
— А теперь попалась, и глупо этим не воспользоваться. Так что с завтрашнего дня занимаемся обучением управлению автомобилем…
А с Сашей Вера стала «плотно заниматься» уже в январе: все же Георгий Федорович выбил (или выклянчил) у Лаврентия Павловича средства на постройку «дудки» в Рязанской области. Выкопать колодец — пусть даже довольно глубокий — работа не самая сложная. И не очень сложно было перевезти сотню тонн песка и камней вперемешку с каким-то уж совершенно худосочным углем из Скопина в Лианозово. А вот все прочее…
Саше Вера суть процессов объяснила очень просто:
— В этой земле много очень нужного мне металла. Очень много: в каждой тонне его может оказаться и пять граммов, и даже пятьдесят, а если уголь этот прашивый отделить, то в нем и по полкило на тонну окажется…
— Что-то не очень много…
— Поясняю: немцы его в этом году уже добыли целый грамм, и добыли они его из нескольких тонн руды, которую еще пришлось аж из Норвегии тащить — после чего буквально до потолка от радости прыгали. А тут его вон сколько! К тому же в качестве отходов ты получишь молибден в промышленных количествах, селен, уран, серебро, кобальт, никель, цинк… еще, конечно, железа много — но как его убрать, ты сама лучше всех знаешь.
— Я поняла. А химию процессов ты мне расскажешь?
— Саш, я тебе кто? Академик или все же студентка? Я знаю, что мне нужен металл, и знаю, что он в этой куче земли есть. А как его из этой кучи вытащить, знаешь ты. И вытащишь…
Иван Алексеевич Каблуков, после того как Саша ему рассказала о новой поставленной Верой перед ней задаче, поинтересовался:
— Вера Андреевна, а зачем вам этот металл? Мне Александра Васильевна сказала, какие средства вы предполагаете на его добычу направить…
— Иван Алексеевич, вы же знаете, что у немцев с экономикой. То есть нет у них никакой экономики, они и выживают-то с трудом. Но металл этот добыли, он у них получился чуть не по цене золота — а немцы — народ прижимистый, просто так деньги на ветер выбрасывать не хотят. Значит они знают, зачем он им нужен.
— И вы знаете?
— Я пока лишь догадываюсь… То есть я прочитала, что они про этот металл изучить успели, и есть у меня смутные подозрения…
— Тогда достаточно: ваши смутные подозрения как-то быстро превращаются в грандиозные открытия, — усмехнулся профессор. — Но если вы что-то интересное откроете, то не сочтите за труд и мне рассказать… если все же НТК мне допуск даст. Интересно же, зачем он немцам так потребовался.
— Если мои подозрения оправдаются… если после этого Куйбышев Саше не вручит орден, то я его в лицо и публично назову жмотом и крохобором. И даже в него плюну!
— Ну плеваться-то не обязательно… хотя, думаю, я бы вас в этом и поддержал. Если бы не Лаврентий Павлович, то у нас половину бы исследований пришлось отменить, если не больше… Но у меня теперь к вам вопрос как к комсомольскому вождю… к университетскому комсомольскому вождю: как по вашему, а мне можно доверить часть этой работы? Я бы Александре Васильевне с удовольствием бы помог… даже безвозмездно бы помог.
— Ничего не выйдет, — хмыкнула Вера, — никакой безвозмездной помощи нам не надо. Я вас, раз уж вам так интересно, просто включу в группу разработчиков проекта, со стандартной оплатой. Как говорил наш общий вождь, каждый труд должен быть оплачен в соответствии с нанесенной этим трудом пользой для общества. А какую вы пользу нанести можете, я прекрасно знаю.
— Даже так? Спасибо. А тогда еще один вопрос: а вы не хотели бы включить в какую-нибудь проектную группу Владимира Николаевича Ипатьева? Он весьма интересовался некоторыми вашими работами. Он, конечно, не молод…