Старушки подружки
Шрифт:
– Скажешь тоже, – огрызалась Софья Михайловна. – Это же сама жизнь. Здесь всё реальное, можно сказать, живое… Ты посмотри кругом – сколько тут экспрессии, сколько движения!
– Пойдем, – упрашивала Ася.
– К Рембрандту опять? Где старики да старушки.
– Да хотя бы к нему.
И они направлялись в соседний зал, где Ася ничего кроме умиления не чувствовала. У Рембрандта на картинах всего было в меру. Всё прилично, и никакого излишества. Это Асю успокаивало. О Рембрандте она могла даже немного порассуждать. Рембрандтовские старушки и старички казались ей
Из Эрмитажа старушки возвращались удовлетворенные. Им казалось, что день прошел не зря. Кто-нибудь завтра спросит у них, где они были, а они ответят этак снисходительно: «На вернисаже у Клода Моне». На них после этого будут смотреть с недоумением. Кто такой этот самый Клод Моне? Почему они не знают такого? А они принципиально не будут пояснять. Для чего пояснять это тем, кто ничем французским не восхищается. Кто не носит даже шляп с монтаньерками. Кто не знает, что такое настоящее искусство.
День рождения Аси
Как-то у одной старушки, у той, которая Ася, случился день рождения. Раньше никакого дня рождения у неё как будто не было, а тут вдруг случился. Да ещё осенью.
Ася неожиданно вспомнила, что ей исполняется 75. Вспомнила и испугалась. Неужели так много?
Она быстро подошла к зеркалу. Взглянула на себя. Нет не много ещё. Надела очки – много. Сняла очки – нет, не много. Как известно, очки старых женщин не молодят, особенно когда смотришь не на других, а на себя, да ещё осенью, да ещё в пасмурный день, да еще, если настроение плохое и любимой кошки рядом нет. Никто не мурлычет и не трется преданно об ногу.
Утром ей позвонила подружка профессорша. Непривычно хриплым после сна голосом спросила:
– Ну чего, будешь отмечать дату?
– Где? – испугалась Ася. – Как?
– Как, как. Будешь отмечать день рождения, говорю?
– Ну, – неуверенно ответила Ася. – Надо бы…
– Я предлагаю махнуть в ресторан.
– Какой? – снова испугалась Ася, предчувствуя, что не осилит больших расходов. И вообще, зачем в ресторан, если она знает дешевую пельменную, где пахнет как в хорошем ресторане.
– На Невском. Называется «Русский ампир», – деловито продолжила Софья.
– А-а-а…
– Чего?
– А, он нам по карману? Недорогой ресторан-то этот?
– Дорогой – недорогой. Смотря, что заказывать будешь, – проговорила Софья Михайловна со знанием дела и замолчала. Ася почувствовала, что её подружка сделала губы коромыслом. Потом в трубке что-то щелкнуло. Старуха на том конце провода прочистила горло и снова спросила:
– Ну. Что ты решала?
– Идем, – как можно более твердо ответила Ася, хотя была в жутком смятении. Ресторан в центре города. Это, наверное, так расточительно, всё равно, что купить себе новые зимние сапоги на меху.
Весь день Ася была в тревоге. В тревоге ела овсяную кашу на половинном молоке. В тревоге искала новое платье с синей брошью на левом лацкане, которое ей двадцать лет назад муж подарил. Одно время Ася хотела этим платьем пол мыть: решила, что оно устарело, но потом почему-то передумала. И правильно сделала. Вот оно и пригодилось платье-то. Его ещё носить можно. Ася встряхнула платье, пригляделась к нему получше. Вполне можно носить. Платье как платье. Правда от него немного нафталином пахнет, но это ничего. От других старух в местной аптеке за углом ещё хуже пахнет, но их за это никто из очереди не выгоняет. Значит и её из ресторана не выгонят.
Потом Ася с волнением шла в магазин на проспекте Сизова, 25, чтобы купить себе новую шляпу. Ей нравились шляпы темного цвета из шелковых лент, но в модном магазине на проспекте Сизова Асе почему-то стали предлагать фетровые – цвета бирюзы. Ася поворачивалась перед зеркалом и так и этак, в профиль и анфас. Нет, не подходят ей фетровые шляпы цвета бирюзы.
Сняла очки – да вроде бы ничего – подходят. Одела – не подходят. Расплывчатости не хватает. Да и цена не нравится, хотя в ней никакой расплывчатости и в помине нет. Ася внимательно посмотрела на цену. Нет, не нравится такая цена. Шляпа, может, и подошла бы, если без очков, а цена не подходит.
В общем, шляпу на Сизова, 25 Ася в тот день не купила и вернулась домой расстроенная. Для чего-то открыла кладовку, пошла в темноту, и в темноте на что-то наступила. Подняла то, на что наступила. Да это же шляпа совершенно новая, которую она почти не носила. Только она сейчас немного раздавленная, немного сплюснутая в кучу и пыльная. А так, если её расправить, она очень даже ничего. Ася встряхнула шляпу. Ничего себе шляпа, ещё какая хорошая!
Вечером ей позвонила Софья Михайловна, та, которая профессорша.
– Ну, чего ты решила?
– Да я… это самое.
– Ты готова уже? Ты уже собралась?
– Да… Не знаю только…
– Не мямли. Говори ладом, – приказала Софья.
– Я… боюсь, что денег не хватит у меня, – выпалила Ася.
– Ну, насчет этого не беспокойся. Дорогого подарка я не обещаю. Но если денег не хватит – доплачу. Ты меня знаешь.
– Да, да, я поняла, – успокоилась Ася.
Вот ведь какая у неё подруга. Всегда на помощь придет, в любом положении выручит. Как без неё? Настоящий клад! Ася стала вертеться перед зеркалом в шляпе, которую в кладовке случайно нашла, в платье, пахнущем нафталином, и что-то напевать. Хорошая у неё подруга. И платье тоже хорошее, и шляпа – тоже ничего. Всё у неё хорошо, вот только душа отчего-то трепещет…
В тот день две старухи в шляпах встретились возле ресторана на Невском, 17. Осторожно прошли в заведение. Швейцар посмотрел на них косо, но не остановил, ничего не сказал.
Выбрали себе столик в сводчатом голубом зале под люстрой. Стали заказывать еду. Ася так разволновалась, что ничего учтивому официанту сказать не смогла. Её заколотило. Тогда бразды правления Софья Михайловна взяла в свои руки.
– Закуски, – спросил официант, – какие будем заказывать, милые женщины?
– Салат, – скороговоркой ответила испуганная Ася и прикрыла ладошкой рот.