Старые черти
Шрифт:
Войдя в дом, Питер сразу же натолкнулся на Гвен: нагнув голову, словно собираясь броситься в атаку, она слушала величественного старого болвана в не соответствующем случаю зеленом костюме — должно быть, кузена Малькольма. Питер представил, как бы она хмурила брови и злорадствовала, перескажи он ей разговор с женой Дункана. Он огляделся в поисках Чарли и, не обнаружив приятеля, подошел к бару — столу на козлах, застеленному белоснежной скатертью и заставленному бутылками. Как ни удивительно, во многих были безалкогольные напитки — к счастью, не во всех. Румяный женоподобный юнец из коктейль-бара в «Глендоуэре» наливал всем
Он задержался всего на несколько минут, однако за это время большая часть гостей уже нашла себе место. Десятки людей бродили по саду, громко радуясь теплому дню и опрокидывая стакан за стаканом с такой скоростью, что было ясно — если они продолжат в том же духе, то вскоре попадают в цветочные бордюры. Питер наблюдал за происходящим из-за стеклянной двери и вдруг заметил Мюриэль. Ее лица он не видел, но узнал жену по наклону головы и тяжелой походке. В компании друзей Уильяма, у которых на двоих было не меньше тринадцати фунтов роста, она прогуливалась по краю лужайки и обернулась, чтобы осуждающе поглядеть на клумбу. Какое-то время она изучала зелень, словно не веря, что дела действительно так плохи, потом якобы сконфуженно отвела взгляд. Все это было Питеру настолько знакомо, что он мысленно застонал от отвращения. Мюриэль его не видела, и он почувствовал, что все-таки хорошо подловить эту старую стерву, пусть даже на мелочи. Словно хлебнул чего-нибудь горячительного.
Он отвернулся, чтобы заново наполнить стакан, который таинственным образом опустел, и увидел неподалеку Рианнон. Она стояла еще ближе, чем Мюриэль, в кружке женщин и мужчин, поглощенных шумным разговором. Питер разглядел Софи, Шан и еще пару знакомых лиц. Остальных он не знал. Кто бы это мог быть? «А как ты думаешь, старый дурак? — сказал он себе. — Конечно, ее друзья!» Кто же еще? Но почему ему потребовалось время, чтобы это понять? Потому что он забыл, а может, никогда и не понимал, как мало люди значат в жизни других людей и как немного они знают друг о друге, даже если встречаются каждый день. После смерти Алуна и вплоть до сегодняшнего утра он часто думал о Рианнон и ее жизни, задавался вопросом, как Рианнон может водить компанию с Софи, Шан, Гвен, Дороти и, прости Господи, Мюриэль — сам Питер с давних пор считал, что они не годятся ей в подруги. А ведь есть еще и дочери, и лондонские приятели. Сейчас он, кажется, понял, хотя и далеко не все. Питер мог бы сказать, что о любви он тоже забыл, но справедливости ради пришлось признать: было в его жизни несколько недель, когда другой человек многое для него значил, и уж тогда-то он знал о Рианнон почти все.
В баре, где главенствовал Виктор, толпились люди, и Питеру пришлось немного подождать. За это время он увидел, как человек с усами подталкивает локтем соседа, тоже с усами, но совершенно другой формы, и рассказывает о себе, похоже, забыв упомянуть, что он из тех добродушных стариканов, которым достаточно приветливо кивнуть, и они от тебя не отвяжутся. Очередь Питера еще не подошла, когда Виктор торжественно протянул ему из-за чьего-то плеча большой стакан разбавленного виски; его жест словно говорил, что все связанные с Алуном обиды остались в прошлом, и «да, кстати, не забудь передать Рианнон». Бледный юноша куда-то исчез, а на его месте вскоре оказался другой молодой человек в лице жениха.
— Пап, ты где прятался?
— Нигде. Просто я такой большой, что меня не замечают.
— Пойдем, познакомлю с ребятами.
Ребята оказались совсем рядом, в пяти шагах от выпивки, и Питер позже признал, что неплохо с ними пообщался. Его тронуло и удивило ненавязчивое внимание Уильяма, который дал отцу почувствовать, что знакомит его со всеми своими друзьями, но позаботился о том, чтобы рядом были самые словоохотливые и надежные — для поддержания разговора. Через некоторое время они остались вдвоем.
— Она чудесная. Или ты знаешь? Она сказала, что почти не видела никого из вас в последнее время, то есть до сегодняшнего дня, — произнес Уильям без опаски, что их подслушают: вокруг было очень шумно.
— Да, такие, как она, встречаются редко.
— Точно. Говорят, что замечательно, когда поначалу не знаешь человека и не можешь с ним поладить, а потом узнаешь его поближе, и вот вы уже друг без друга жить не можете. Слышал?
— Да, доводилось такое слышать.
— Может, конечно, это и правда, но лично мне кажется полной чушью. В любом случае у нас с Розмари все было по-другому. Никаких раздоров или недомолвок. Господи, я только что понял, что это любовь с первого взгляда! Разве не смешно?
— Нет, — ответил Питер.
Последовало молчание, за время которого Уильям сделал большой глоток шампанского, вместо того чтобы упомянуть родительский брак.
— В общем, она замечательная девушка. Если хочешь с ней поговорить, то советую поторопиться. Мы намерены сразу после торжественных речей сбежать. А то застрянем среди этих поддатых скотов.
— Конечно.
— Думаю, я сам немного пьян. Слушай, мы обязательно тебя навестим, как только вернемся. Честно. Прости, что я ничего не сделал, хотя обещал. Как раз перед встречей с Розмари, помнишь?
— Так это было в тот день?
— Из-за этого я и забыл про свое обещание. Я имею в виду после встречи с Розмари.
— Да, мне знакомо подобное чувство.
— Пап, как ты? Мы с тобой почти не виделись последнее время.
— Нормально. Помнишь, я тебе говорил о боли в сердце? Тьфу-тьфу, сейчас уже лучше.
— Ты же был там тогда… Ну, в общем, когда он умер?
— Был. Наверное, стыдно такое говорить, но я как-то быстро пришел в себя после его смерти.
— Должно быть, она тебя сильно потрясла. Я имею в виду когда это случилось.
— Да, ужасная история.
Уильям с военной точностью подставил бокал под струю шампанского из бутылки, которой обносили гостей.
— По крайней мере мне не придется с ним мучиться.
— А с ним особо и не мучились. Во всяком случае, те, кто не состоял с ним в браке.
— Все-таки Алун был мерзавцем, да? Конечно, я его почти не знал.
— Наверное. Чем дольше я живу, тем труднее называть человека мерзавцем. Гиммлер — несомненно. Эйхман — тоже. Конечно, он был не слишком хорошим другом. Я об Алуне. Чертов валлиец — этим все сказано.
— Ты действительно хорошо себя чувствуешь? Ничего не случилось? — спросил Уильям и пристально посмотрел на отца.
Питер не отвел взгляд.
— Ничего серьезного, честно. Да, ты прав, нужно найти твою жену, еще есть время. Поговорить, пока вы не уехали.