Старые девы в опасности

Марш Найо

Аллейн и Баради встали из-за накрытого к завтраку стола, поставленного у балюстрады. Рики крепко спал на широких качелях под ярким тентом. Запах свежемолотого кофе, бриошей и круассанов напомнил Трой, что она давно ничего не ела.

Они уселись за стол. На длинном, покрытом белой скатертью столе помещалось несколько приборов. Трой глянула вниз через перила: восемьюдесятью футами ниже шла железная дорога, еще двадцатью футами ниже виднелось основание замка. Стены с мощными контрфорсами и окнами-бойницами уходили отвесно вниз в пугающую бездну. Трой, боявшаяся высоты, отпрягла. «Прошлой ночью, —

подумала она, — я заглянула в одно из тех окон».

Доктор Баради рассыпался в любезностях, усердно потчуя Трой кофе. Он беззастенчиво таращился на нее, и Трой, все более смущаясь, чувствовала, как нарастает раздражение Аллейна. На мгновение у нее возникло щекочущее желание рассмеяться.

— Послушай, дорогая, — сказал Аллейн, — доктор Баради полагает, что состояние мисс Трубоди очень серьезно, даже опасно. Он считает, что нам надо бы сообщить ее родне.

— У нее нет родни. Только знакомые на Бермудах. Я спрашивала. Похоже, у нее вообще никого нет.

— В таком случае… — начал Баради. Покрутив головой из стороны в сторону и остановив взгляд на Трой, он развел руками в беспомощном жесте. — Значит, в этом отношении мы ничего сделать не можем.

— И еще одна проблема — анестезия, — продолжал Аллейн, упорно обращаясь исключительно к жене. — Мы могли бы позвонить в Сен-Кристоф и попросить прислать специалиста, но все медики отправились на ученый пикник, и в любом случае это означало бы задержку на несколько часов. Либо доктор Баради может вызвать своего анестезиолога из Парижа, тот прилетит самолетом, но и в этом случае операцию пришлось бы отсрочить, а также понести значительные расходы. И третий вариант: за дело берусь я. Можем ли мы рисковать?

— А что думаете вы, доктор Баради? — спросила Трой, заставив себя взглянуть на собеседника.

Баради сидел рядом с Агатой, откинувшись на стуле. Полотняные брюки обтягивали пухлые ляжки.

— Я думаю, что риска будет меньше, если ваш муж, знакомый с процедурой, заменит анестезиолога. Эту больную не назовешь здоровой, — пошутил он.

Его голос разливался у Трой за спиной. Просто удивительно, подумала она, как он умудряется, говоря о перитонитах и прорванных абсцессах, оставаться назойливым ухажером. Таким тоном обычно произносятся самые двусмысленные комплименты.

— Отлично, — сказал Аллейн. — Решено. Но ведь вам понадобятся еще помощники, не так ли?

— Желательно двое. И вот тут у нас возникают трудности. — Он повернулся лицом к Трой, но обращался теперь к Аллейну авторитетно-деловым тоном. — Сомневаюсь, что кто-либо из слуг или гостей смог бы мне ассистировать. Мало кому доставит радость посещение операционной. Хирургия не каждому приходится по сердцу. — В его устах банальный речевой оборот прозвучал странно. — Разумеется, я говорил с нашим хозяином. Он еще не вставал. Он предлагает любую помощь и все, что есть в замке, для успешной операции с одним непременным условием: не требовать от него активного участия. Вид крови вызывает у него аллергию, — добавил доктор Баради, надевая солнечные очки.

— Понятно, — вежливо вставил Аллейн.

— Остальные обитатели замка — нас семеро, — с игривой любезностью, специально для Трой, пояснил доктор Баради, — еще спят. Мистер Оберон устраивал вчера прием, его навестили друзья, путешествующие на яхте, так что мы разошлись только в пять утра. Мистер Оберон мастер устраивать вечеринки и обожает представления. — Трой хотела было что-то сказать, но тут же передумала. Баради смотрел на нее, радостно улыбаясь. — Вчера меня выбрали на роль одной из наложниц царя Соломона. — Трой живо представила себе доктора Баради в образе наложницы царя Соломона. — А еще у нас была царица Савская. Ну, вы знаете, она закалывает ножом любимую жену Соломона. Все это было немножко утомительно. Не думаю, что кто-нибудь из моих друзей будет сегодня в достаточно хорошей форме, чтобы помочь мне. Возможно, вы знакомы с кем-нибудь из них. С Гризел Локк, например? С достопочтенной Гризел Локк?

Аллейн и Трой ответили, что не знают мисс Локк.

— А как насчет слуг? — осведомился Аллейн.

— Одного из них можно привлечь. Это мой личный слуга и камердинер, он немного знаком с операционной рутиной и при случае не растеряется. К остальным лучше не обращаться, проку не будет. Выходит, нам не хватает одного человека.

Наступило молчание, которое нарушила Трой.

— Я догадываюсь, к чему клонит доктор, — сказала она.

Аллейн в упор глянул на нее и приподнял левую бровь.

— Об этом не может быть и речи. Ты ведь отлично знаешь, дорогая, что тебя всегда тошнит при виде крови.

— В таком случае, — сказала Трой, с которой отродясь ничего подобного не происходило, — мне нечего больше предложить. Если только ты не захочешь обратиться к кузену Гарбелю.

Возникла короткая пауза.

— К кому? — мягко переспросил Баради.

— Боюсь, я неудачно пошутила, — пробормотала Трой.

— А что вы скажете о нашем шофере? — продолжал Аллейн. — Он производит впечатление крепкого и неглупого малого. Что там нужно делать?

— Приносить и уносить, — ответил доктор Баради, задумчиво глядя на Трой. — Считать салфетки. Подавать инструменты. Убирать. Возможно, в случае крайней необходимости, побыть в роли младшего ассистента.

— Я поговорю с ним. Если он хотя бы мало-мальски годится, приведу его сюда. Ты не пройдешься со мной до машины, дорогая?

— Прошу вас, не беспокойтесь, — умоляющим тоном произнес доктор Баради. — Кто-нибудь из слуг приведет вашего шофера.

Трой понимала, что муж колеблется: и с собой ее брать не хочет, и оставить в обществе доктора не решается.

— Сходи один, Рори, ладно? Я мечтаю о солнечных очках, а они заперты в моем чемодане. — Она протянула ему ключи, свирепо улыбаясь. — Думаю, мне пора навестить мисс Трубоди, — добавила она.

Аллейн скорчил в ответ гримасу и поспешно удалился.

Трой подошла к Рики. Пощупала его лоб, он был влажным. Мальчик крепко спал и, когда она расстегнула ему ворот на рубашке, даже не пошевелился. Трой смотрела на сына, тихонько раскачивая качели, и думала с нежностью, что сейчас он ее защита и опора в дурацкой ситуации, которой она по причине усталости и растерянности, вызванных многими непредвиденными обстоятельствами, придавала, возможно, чересчур большое значение. Глупо злиться на то, что всего лишь смешно. Она знала, что Баради наблюдает за ней, и, обернувшись, посмотрела ему прямо в лицо.