Старые солдаты
Шрифт:
Лазарус ничего не сказал, но она почувствовала его в глубине своего мозга, все еще подключенного через наушники, и люк доступа бесшумно открылся в безмолвном приглашении.
Она шагнула через него, повернулась к внутренней лестнице и начала спускаться вниз. В некотором смысле на интуитивном уровне было трудно полностью принять, насколько сильно пострадал Лазарус. Помещения, через которые она проходила, спускаясь по лестницам, были такими же безупречными, так же ярко освещенными, как всегда, и экологический завод не пострадал. Воздух был прохладным, чистым, с легким привкусом озона. Это было, размышляла она, ярким напоминанием о том, насколько огромным
Но затем она достигла подножия последней лестницы, пролезла через люк в брюхе и ступила под огромную тушу Лазаруса, и суровая реальность обрушилась на нее, как молот.
Она была рада, что наконец вспомнила об униформе у нее на борту. Боевая униформа бригады Динохром была разработана с учетом подобных моментов, и она почти чувствовала, как ее изысканная ткань облегает ее. Она не была пуленепробиваемой, хотя и обладала некоторыми антибаллистическими свойствами, но это был чрезвычайно эффективный костюм для работы во враждебной среде. Прозрачный капюшон развернулся вверх, плотно облегая ее голову и лицо, в то же время манжеты рукавов выдавили защитные перчатки. Она была защищена не так хорошо, как силовой броней майора Этуотер, но ее боевая форма полностью соответствовала задаче борьбы с загрязнением, которое оставляло после себя даже относительно "чистое" оружие, используемое здесь.
– Слава богу, они делают Боло крепкими, - горячо сказала она.
– Чувство, которое я разделял уже несколько раз, - согласился Лазарус. Она услышала его голос через свой сосцевидный комм-имплант и что-то вроде подсознательного эха через гарнитуру. Это просто немного дезориентировало, даже сейчас, но это было также ощущение, к которому она привыкла за последние пару лет. И учитывая, насколько серьезно был поврежден передний корпус Лазаруса, она не собиралась отключаться, пока они оба не убедятся, что его системы контроля повреждений действительно хорошо отслеживают ситуацию.
Она прошла вперед, но не так далеко, как сделала бы обычно. Спутанные обломки, свисающие с поврежденного путевого щита, испускали неприятно высокую радиационную сигнатуру даже для человека в форме бригады. Она вышла из-под Боло, в его огромную тень, и увидела поджидающую ее стоящую фигуру в доспехах с проблесками майора.
– Мэри Лу, - тихо сказала она по коммуникатору.
– Мэйника, - ответила Этуотер.
– Мне жаль, - сказала Мэйника.
– Мы вернулись сюда так быстро, как только смогли, но...
– Не говори этого, - оборвала ее Этуотер.
– Да, нас раскрутили. По моим подсчетам, пятьдесят семь процентов жертв, три четверти из них со смертельным исходом. Это цена, которую мы заплатили, и, Господи, это было больно. Но ты не имеешь ни малейшего отношения к тому, что здесь произошло. Вы сделали свою работу; мы сделали свою, и после этого некоторые из нас все еще живы, благодаря тому факту, что ваши ракеты спасли наши задницы. И может быть, только может быть, люди, которые будут жить на этой планете через тысячу лет, потому что вы сделали свою работу, вспомнят наши имена и решат, что мы тоже все сделали правильно. А если они этого не сделают, - Мэйника поняла, что в голосе Этуотер прозвучала нотка неподдельного веселья, - тогда пошли они к черту! Потому что ты, я, мои люди и Лазарус - мы чертовски уверены, что будем помнить, что мы сделали, верно?
– С моей стороны, конечно, майор, - сказал Лазарус через свои внешние динамики, и Этуотер резко рассмеялась.
– Ну, вот ты где, Мэйника! Я думаю, мы можем доверять
– Точка зрения принята, - согласилась Мэйника.
– Хорошо! А теперь, капитан Тревор, если вы пройдете со мной, я полагаю, есть несколько человек, которые хотели бы пожать вам руку.
* * *
Рядовой Карша На-Варск скорчился на своем наблюдательном пункте, глядя вниз на позиции людей, в то время как его ошеломленный мозг пытался осознать случившееся.
Бригада исчезла. Он сам почти наверняка был последним выжившим, и он понятия не имел, почему он все еще жив. Он предоставил информацию для определения целей первоначальной бомбардировки, и он попытался расстрелять людей со своей возвышающейся позиции, как только атака действительно началась. Он знал, что хорошо выполнил свой долг передового разведчика... за все хорошее, что это в конце концов принесло. Но его усилия как снайпера были полностью потрачены впустую. Даже в упор его силовая винтовка, вероятно, не смогла бы нанести никакого реального урона силовой броне людей. Он предположил, что только огромный объем огня, которым они обменивались, удерживал датчики брони какого-то человека от обратного отслеживания его собственного огня и определения его местоположения в разгар битвы, и он перестал тратить энергию на бесполезные выстрелы задолго до того, как проклятый Боло завершил свою резню его товарищей. В то время он не знал, почему потрудился остановиться. Теперь он это понял.
– ...значит, примерно тогда они вышли из-за поворота, - сказала майор Этуотер Мэйнике, махнув бронированной рукой в сторону долины.
– У нас были отключены наши датчики, но их первая бомбардировка...
– Она покачала головой за забралом шлема.
– Я видела несколько неприятных случаев нацеливания, когда еще была морпехом, но это было едва ли не самое худшее. Мы бы и близко не пострадали так сильно, если бы они с самого начала не нарушили наше командование и контроль. Вы бы почти подумали...
Внезапно что-то ударило Мэйнику.
* * *
На-Варск громко закричал от триумфа, когда фигура в униформе, находившаяся так далеко внизу, упала. Он отследил это, снова поймав в свой электронный прицел, и его глаза были уродливы. Этот человек почти наверняка был уже мертв, но прежде чем им удастся его найти, он должен быть абсолютно уверен.
Он навел ярко-красную точку своего электронного прицела на голову упавшей фигуры и начал нажимать на спусковой крючок.
* * *
Мэри Лу Этуотер все еще застыла в шоке, ее броня была забрызгана кровью Мэйники, когда левая батарея непрерывного повторителя Лазаря внезапно развернулась. У нее как раз было время осознать, что происходит, когда Боло открыл огонь, и две тысячи квадратных метров горного склона вспыхнули пламенем, дымом, пылью и летящими осколками разбитого камня.
* * *