Старый добрый новый мир
Шрифт:
Нервно-радостно улыбнувшись, девушка доверчиво забралась ко мне на колени и уткнулась носиком в плечо.
Прижимая ее к себе здоровой рукой, я терся скулой о ее висок, вдыхая запах волос, запах Веры, и старательно дышал. Никогда меня так не накрывало, и уж тем более я не хотел, чтобы моя жена это видела. Испугалась за меня. Нужно сказать что-нибудь, разрядить обстановку, и срочно.
— Я теперь не смогу обнимать тебя двумя руками, — вздохнул я, — это хуже смерти.
Помогло. Она чуть слышно фыркнула, поерзала.
— А что с левой? —
— Как труп, — с усмешкой поправил я, разглядывая непередаваемый синюшный оттенок.
Ладно, я уж точно проснулся, осознал себя и время, в котором нахожусь. Теперь осталось понять, что за хуйня и кому за нее набить рожу.
========== Часть 18 ==========
Лева пребывал в пограничном состоянии — то ли в ярости, то ли в истерике. Да, я тоже не совсем понимала методы этих людей — джип разбили, чтобы нас остановить; меня “убили”, чтобы проверить реакцию Левы и его привязанность ко мне. И ничего не требовали — просто сказали “живите с нами, как хотите”, вот и все. Якобы мы будем работать на благо этой укрепленной военной части и этого достаточно. Им было плевать, что мой муж заражен, отпустить нас отказывались. По периметру стояли наблюдательные вышки, на каждой по автоматчику и снайперу.
— Один бы я, может, и выбрался, а толку, — пробормотал брюнет, когда нас оставили наедине в небольшой комнатке.
Грубо сляпанные из гипсокартона перегородки давали ощущение некоторой обособленности, но на деле это простая разбитая на ячейки казарма.
— Может, пусть так и будет? — я ласково погладила его по опущенной голове.
Хотелось, конечно, последние дни побыть вдвоем только, без всяких там работ на благо всяких там людей, но, если уж выбора нет…
— А я так хотел показать тебе Ливорно, — невесело усмехнулся мужчина, взял меня за руку, — эти уебки все испортили.
У него в животе заурчало, он непонимающе нахмурился, как-то дернулся, зло глянул на безжизненно висящую конечность— видимо, хотел что-то ей сделать.
— Я схожу возьму что-нибудь поесть, — торопливо поднявшись, я хотела было сделать шаг, но вдруг осознала, что Лева все еще держит меня за запястье.
— Можно мне с тобой? — судя по выражению его лица, он и сам понимал, что это глупо — хотели бы со мной что-нибудь сделать, так давно бы сделали. — Пожалуйста? — я как можно мягче высвободилась, покачав головой. Ему бы двигаться поменьше, чтобы вирус медленнее распространялся. — Только поскорее, ладно?
Я кивнула, открывая хлипкую дверь. Ладно, надо кого-нибудь найти и спросить, где можно взять что-то на перекус. Основные приемы пищи тут в столовой происходят, в одно время для всех, но не ждать же до вечера нам, да?
Мне показали, как пройти к столовой, так что я быстрым шагом направилась туда. Главного в этой “крепости”, как сами они это называли, я еще не видела, да и видеть не особенно хотела — суку вторую такую еще поискать надо. Это уж точно не то
— Кто не работает, тот не ест, — объявил мне завхоз или как его там.
Опешив, я не сразу даже нашла слова для ответа.
— Но мы же тут первый день! — возмущенно взмахнув руками, я чуть не задела какую-то полку.
— Еду получают только те, кто выполняет работу, — терпеливо, как маленькой, повторил седоватый мужчина, — вы оба еще нихрена не сделали, а ты просишь еду, да еще и не во время обеда или ужина.
— И что же, нам голодными сидеть до завтрашнего обеда, что ли? — я сжала свои бесполезные кулачки. — Пока работу нам не дадут?
— Такой порядок, — флегматично пожал плечами мужчина.
Не в силах сказать хоть слово, я пожалела, что у меня нет способов убеждения, как у мужа. Ладно, если нечем заплатить, можно же взять в кредит? Обед пропустить не очень хочется, учитывая, скорее всего, отсутствие завтрака, а вот ложиться спать голодной вполне привычно.
— Тогда дайте мне порцию с моего завтрашнего ужина, — я скрестила руки на груди.
— А что тебе еще дать? — нахмурился завхоз.
— Вы дадите мне ту порцию, которую я получила бы завтра на ужин, сейчас, а не завтра вечером, — я нетерпеливо притопнула, — просто авансом.
В принципе, дело к вечеру, сейчас с Левой перекусим и до обеда вполне доживем. Как же жалко, что все наши запасы из джипа наверняка этому козлу передали!
— Ну ладно, — задумчиво протянул он, вышел из комнатушки, заваленной бумагами и папками.
Когда он вернулся, я молча, без всяких благодарностей забрала банку кукурузы, две картофелины в мундире и булочку размером с кулак. Что-то небогатый ужин, мне-то хватит, а вот будет ли наедаться Лева?
На обратном пути я немного поплутала, с трудом нашла именно нашу комнату, но, видимо, отсутствовала слишком долго.
Лева забился в угол, сжался в дрожащий комок и закрыл голову рукой, когда я вошла.
— Я не спал, не спал, пожалуйста! — хрипло скулил он, пытаясь стать как можно меньше.
Оставив еду на тумбочке, я аккуратно подошла и присела рядом на колени.
— Лева? — тихонько позвала я.
— Я ничего не знаю! — отчаянно взвыл брюнет, попытался отшатнуться. — Ничего не знаю, ничего!
— Эй, тише, это же я, — нежно коснувшись напряженного плеча, я прошлась кончиками пальцев по горячей шее, — я здесь.
— Вера? — моментально изменившимся тоном спросил Лев, медленно поднял голову. — Спасибо, что приходишь, — ластясь к моей ладони, он прикрыл глаза, — прости, я дал этим ублюдкам убить тебя, я не должен был…
— Нет, меня никто не убил, — заверила я, стараясь улыбаться и улыбаться естественно, хотя больше всего хотелось плакать.
Теперь так постоянно будет? Он теперь будет проваливаться в воспоминания о плене и пытках, потом вспоминать, что меня убили, а затем осознавать, что я жива? Долго ли так выдержит его психика?