Старый дом
Шрифт:
Я посидела ещё немного, преодолевая волнение. Сделав вывод, что хорошего много не бывает, решила посмотреть, что там внутри. Отперев замок ключом, который мне вручили вместе с документами о владении этой роскошью, вошла в дом и поняла, что сказка продолжается. Прямо от дверей начинался просторный холл, у правой стены которого пристроился самый настоящий камин. Напротив входной двери, у задней стены обнаружилась лестница, ведущая на второй этаж. С левой стороны виднелся вход ещё в какое-то помещение. Я с удовольствием вдохнула затхлый воздух и повернула налево. Там оказалась большая кухня, посреди которой стоял здоровенный старинный стол. Он был красивый, на резных ножках, его, видимо, только поэтому и не выкинули, несмотря на то что полировка всей столешницы покрылась паутиной мелких трещин. Вдоль одной из стен стояли несколько тумб, по красоте – под стать столу, в одну из тумб встроена мойка.
Я вышла из кухни и под лестницей, ведущей на второй этаж, обнаружила ещё одну дверь. Эта дверь была вагонного типа и сдвигалась в сторону, что мне крайне не понравилось. Гм, видимо, у одного из бывших хозяев дома с вагонами было связано что-то приятное… Заглянув в «вагон», поняла, что попала в довольно приличный санузел, стены которого были облицованы крупной плиткой салатного цвета, конечно, не самый мой любимый цвет, но – сойдёт! Это чрезвычайно полезное помещение содержало в себе ванну и унитаз. Оценив помещение и воспользовавшись одним из приборов сантехники по прямому, так сказать, назначению, двинулась обозревать второй этаж.
Лестница была удобная, не очень широкая, но и не узкая, в самый раз, как для меня делали. На втором этаже прямо от лестницы начинался ещё один холл, в котором было такое же, как и на первом этаже, большое окно. Двери, расположенные слева и справа, вели в две большие спальни. Я побывала в обеих и обнаружила, что из спален на балкон ведут двери. Причём в одной из спален сохранились старинная железная кровать, комод и зеркало, совмещённое с тумбой, стоящей на полу. Зеркало привлекло мой внимание: оно было старым, но, однако, на нём не было ни одного безобразного развода, на которые я насмотрелась в детском доме. Оно было идеально чистым и целым. По всей вероятности, это была женская комната, так как стены были обтянуты давно выцветшим и почти совершенно потерявшим свой цвет розовым полотном.
По всему было видно, что предыдущие хозяева, став владельцами особняка, с энтузиазмом брались за ремонт. Закончить они его, конечно, не успевали, но следующий хозяин непременно продолжал дело предшественника. И в результате, с удовольствием отметила я, мне достались полностью отремонтированные холл, кухня и одна из спален на втором этаже. А большего в данный момент мне и не надо!
СОМНЕНЬЯ ПРОЧЬ,
ДА ЗДРАВСТВУЕТ УЮТ!
Осмотрев весь дом, я вышла на террасу, оттёрла от грязи и пыли забытое кем-то из предыдущих владельцев пластиковое кресло, уселась в него, опять вытащила из папки бумаги и принялась ещё раз внимательно их изучать, попутно делая для себя выводы и – сомневаясь. Слишком уж хорошее место, слишком хороший и большой дом, чтобы их вот так вот взять – и отдать простой детдомовке! Я примерно представляю, сколько миллионов это сокровище может стоить, но подозреваю, что, скорее всего, не смогу назвать его реальную стоимость. Положив папку с документами на перила террасы, тяжко задумалась. И чем больше думала, тем неуютнее мне здесь становилось, да так, что я начала нервно оглядываться по сторонам.
«Ну, хорошо, – начала я рассуждать, – если кто-то из власть имущих решил завладеть этим домом, то он не может этого сделать по одной причине: дом принадлежит государству, вернее, он находится на балансе местного муниципалитета. Так? Так! А значит, чтобы вывести его из-под надзора местной мэрии, его надо кому-то «впарить», вернее – продать. Так? Так! Они его впарили мне, и после этого меня, скорее всего, должны будут убить. Ну а что? Родственников у меня нет, наследников – тоже, вот и получится, что дом брошен. И тогда местная мэрия будет делать с ним всё, что захочет. Например, продаст кому-нибудь своему, за копейки».
Я встала и принялась ходить по террасе, лихорадочно обдумывая ситуацию. «Нет, ерунда какая-то получается. Во-первых, я смогу приватизировать этот дом только через пять лет. Если меня «грохнуть» сейчас, то дом благополучно опять повиснет на балансе муниципалитета. А им оно надо? Скорее всего, нет, если уж они его мне отдали. А может, они решили подождать пять лет и потом меня убить? Нет, тоже фигня какая-то: за пять лет я могу пять раз выйти замуж, родить пятерых детей от разных мужей, и тогда вокруг моего трупа будут скакать минимум пять прямых наследников и человек тридцать со стороны бывших свекровей. Нет, тоже не вариант».
Вдоволь находившись по террасе и устав, я опять уселась в кресло. «А почему, собственно, они не могли убить тех, кто в частном порядке купил у них дом? Да потому, что это какой-то бред с моей стороны». Поняв, что окончательно запуталась, я взяла себя в руки и успокоилась. По крайней мере, пять лет об этом можно не думать. Переночевала вполне нормально: на кухне взгромоздилась на стол, положила под голову сумку, укрылась курточкой и проснулась только утром. Я, конечно, пробовала устроиться на втором этаже в «розовой» спальне на кровати, но – тщетно: пружины из неё слишком уж выпирали. Так что даже мне, привыкшей к спартанским условиям детского дома, лежать на них и тем более уснуть было невмоготу.
Конец ознакомительного фрагмента.