Старый моряк. Хороший тон. Весельчак
Шрифт:
Вильям Джекобс
Старый моряк. Хороший тон. Весельчак
* * *
СТАРЫЙ
— Вот какую услугу я попросил бы вас мне оказать, — сказал мистер Джордж Райт, столкнувшись со старым моряком, — сделайтесь моим дядюшкой.
— Ай, ай, — сказал таинственно мистер Кемп, покачивая головой, и медленно допил свое пиво.
— Богатым дядюшкой, — продолжал молодой человек, понижая голос и лишая, таким образом любопытных соседей возможности узнать ненужные им сведения. — Да, дядюшкой, из Новой Зеландии, который оставляет мне весь свой капитал.
— Откуда-же его взять, — спросил возбужденный мистер Кемп.
— Ни откуда, — был ответ. — Вы только должны сказать, что он у меня есть. Дело вот в чем: у меня виды на молодую лэди [2] ; есть еще и другой малый, который тоже за нею ухаживает; но если она узнает, что у меня есть богатый дядюшка, то очень может быть, что это и составит разницу. Кстати она знает, что у меня есть дядюшка, который уехал в Новую Зеландию и о котором с тех пор ничего не слышно. Вот что и навело меня на эту мысль.
2
Книга издана в 1912 году, поэтому ряд слов (лэди, полисмэн, кардонка, мистрисс и т. д.) напечатаны с использованием устаревших норм русского языка.
Мистер Кемп выпил свое пиво в задумчивом молчании.
— Как же я могу без гроша медного в кармане изображать богатого дядюшку, — спросил он, наконец.
— Ну, я бы мог одолжить вам немного… — сказал мистер Райт.
Старик задумался.
— Мне уже раньше одалживали деньги, — сказал он чистосердечно, — но я как-то не умею отдавать долги. Я всегда старался, но, пока это мне не удавалось.
— Это не важно, — сказал другой. — Ведь, это будет лишь на короткое время, а потом, вы получите внезапно письмо, которое вас и призовет назад в Новую Зеландию. Понимаете? И вы уедете, обещав вернуться назад через год, после того, как окончите ваши дела и оставите нам здесь все свои деньги, понимаете?
Мистер Кемп почесал затылок.
— Но, ведь, со временем она наверно все узнает, — возразил он.
— Вероятно, — сказал мистер Райт, — а, может быть, и нет. У меня пока будет масса времени, чтобы жениться, а там вы сможете написать письмо, где будет сказано, что вы сами женились, или же пожертвовали весь капитал на госпиталь.
Он приказал подать еще пива мистеру Кемпу и пониженным голосом начал его посвящать в необходимую для данного случая семейную историю.
— Вот я вас знаю лишь 10 дней, — заключил он, — а скорее вам доверюсь, чем людям, которых я знаю годами.
— А я почувствовал к вам влечение, как только увидел вас, — вторил мистер Кемп. — Вы вылитый портрет того молодого юноши, который однажды одолжил мне 5 фунтов стерлингов, и через неделю на моих же глазах утонул. Действительно,
Он осушил свою кружку залпом и зашел в сопровождении господина Райта за своими вещами в пансион, где он остановился, и отвез их на квартиру молодого человека.
К счастью для последнего у старого моряка в сундуке нашлись парадный костюм и сапоги, так что молодому человеку пришлось разориться лишь на покупку большой мягкой шляпы и золотых часов с цепочкой. Парадно одетый, с толстой записной книжкой в грудном кармане, он отправился с мистером Райтом на следующий вечер с первым визитом.
Мистер Райт, одетый тоже в лучший костюм, направился в маленькую табачную лавочку, на одной из боковых улиц Майл-Энд-Род, и, сняв несколько торжественно шляпу, поздоровался с молодой красивой дамой, стоявшей у прилавка.
Мистер Кемп, держал себя с пренебрежительным достоинством, решив, что это более подойдет к его положению богатого человека.
— Вот это мой дядя, — быстро проговорил мистер Райт. — Из Новой Зеландии, тот самый, о котором я вам говорил. Он вернулся прошлой ночью и ошеломил меня своим приездом. Вы можете себе представить, какую радость он мне доставил своим неожиданным возвращением. Вот уже последний человек в мире, которого я ожидал встретить.
Мистер Кемп, ловко разыгрывая свою роль, дрожащим от волнения голосом, проговорил: — добрый вечер мисс; надеюсь, что вы себя хорошо чувствуете? — и усаживаясь в кресло, попросил сигару. Когда он узнал, что лучшая сигара стоит лишь шесть пенсов, то удивление его перешло даже в неудовольствие; покурив, он сказал: — Довольно с меня этой дряни! А вы можете разменять мне 50 фунтовый билет? — добавил он подозрительно.
Мисс Брэдшау, с трудом сдержав свое изумление, сказала, что посмотрит; взяла кассу и долго рассматривала ее содержимое; но мистер Кемп вдруг нашел у себя несколько старых соверенов. Пять минут спустя, он сидел в маленькой комнатке, находившейся рядом с лавочкой, и набирался сил для хвалебной речи.
— Насколько я знаю, — ответил он на предложенный ему мистрисс Брэдшау вопрос, — Джордж является моим единственным родственником. Он и я совершенно одиноки и поэтому неудивительно, что я счастлив, найдя его.
Мистрисс Брэдшау вздохнула.
— Жаль, что вы так отдалены друг от друга.
— Ну, что-же, это не надолго, — сказал мистер Кемп. — Я уезжаю на один лишь год, чтоб ликвидировать все свои дела, а затем вернусь сюда навсегда и успокою здесь свои старые кости. Джордж так мил, что предложил мне поселиться с ним.
— Ну, он от этого не пострадает, — и лукаво произнесла мистрисс Брэдшау.
— Денег за это он ни за что не хочет брать, — сказал старый моряк, — как будто это ему ничего не будет стоить. Он, мол, не такой.
— Для меня безразлично, есть ли у вас деньги или ни гроша не будет, — быстро сказал мистер Райт.
Мистер Кемп благодарно пожал ему руку, и усевшись в самое удобное кресло, начал описывать свою жизнь и борьбу в Новой Зеландии. Тяжелый труд, воздержание от спиртных напитков и простая жизнь — все это вместе и создало в результате целое состояние, которое его, однако, мало радует, ибо он уже стар. Недомогания больного тела были устранены, благодаря своевременно прописанному доктором возбуждающему средству, которое он принимал в большом количестве.