Стать его тенью

Олешкевич Надежда

Хотя не факт, что нет ни одной кисы с таким же цветом глаз, как у меня. Но сейчас вряд ли встретится подобное животное.

Разделась, перевоплотилась и растянулась на боку под ветками большого дерева, скрывающего меня от посторонних глаз. Сумку спрятала возле корней.

– Голубоглазик, - позвала, снова став человеком. – Если увидишь людей, сразу же прячься. Взлетай, убегай в кусты. Спать ложись за мной.

Дала кучу наставлений и снова в виде кисы улеглась отдыхать. В человеческом облике не так удобно, никакая

густая шерсть не согревает, а мягкие лапы нельзя подложить под морду или закрыть ей свои глаза. Люблю свою гатагрию.

Проснулась очень поздно, ощущая в теле приятную вялость и расслабленность. Полностью отдохнула. Подняла голову и обнаружила голубоглазика, спящего сверху на боку, положившего голову на лапки и хвостиком обвившего мою заднюю ногу. Хотела незаметно превратиться и осторожно вылезти из-под животного, но ничего не вышло.

– Кррр, - посмотрели в мою сторону лазурные глазки с черной крапинкой. Какие же они чарующие, трудно взгляд оторвать.

– Вставай, нам надо идти, - погладила по голове животное.

Превращение в человека теперь проходило намного быстрее. Раньше это занимало несколько секунд, если не пол минуты, а теперь точно не превышало две-три. Не ощущалось дискомфорта, две ипостаси плавно переходили друг в друга, не конфликтовали и уживались в одном существе, то есть во мне.

Мы быстро перекусили, нашли самое неглубокое место в реке, пересекли ее и двинулись вперед. Было весело идти вместе с голубоглазиком. Он кружил радом, приносил разные веточки, которые запускала в воздух, чтобы тот ловил и снова возвращался ко мне. Иногда вместе спрыгивали с дерева или бегали друг за другом вокруг большого валуна. По округе часто разносился мой звонкий смех и его «тиу» или «кррр».

Пару раз превращалась в кису и определяла направление. В такие минуты соревновались – кто дальше прыгнет. Я тогда возвращалась в человеческий облик и возмущалась, так как лететь во время прыжка запрещалось. Останавливались, чтобы перекусить, и снова неспеша шли вперед.

Этот день стал самым волшебным из всех, проведенных в Калдиморе. Погода стояла отличная, в воздухе летали маленькие блестящие пылинки, светилось все вокруг, мерцало, отблескивало, иногда заставляя прикрыться рукой и снова смеяться.

Самым удивительным стал новый лес, к которому мы подошли ближе к вечеру. Он словно полностью был из высоких пушистых туй, растущих очень близко друг к другу. Заканчивался обычный лиственный и цельной непрерывной стеной начинался совершенно другой. Через темно-зеленый слой листвы не было никакой возможности увидеть хоть что-нибудь, находящееся за ними.

Подойдя ближе почувствовали непревзойденный аромат свежести и частично хвои. Не было никаких колючек, цветков, на земле не наблюдалось другой растительности. Только эти деревья, больше ничего.

Сперва хотела заночевать

тут, не заходя внутрь, но любопытство побороло, поэтому мы с голубоглазиком пошли дальше. Он двигался за мной, обхватив хвостом ногу, следуя по пятам.

Я раздвигала зеленые заросли одни за другими, вскоре оказавшись в полной темноте. Через пятьдесят метров деревья стали реже, но света от этого не прибавилось. Не могла идти на ощупь, поэтому пришлось превращаться в кошечку.

Если бы не птенчик, я бы уже давно догнала парней, но так хотелось побольше поиграть с ним. А теперь нуждаюсь в ночном зрении, поэтому пришлось становится гатагрией.

Подождала, пока голубоглазик усядется на моей спине, и пошла дальше. След парней потеряла, но думала, что найду его, когда деревья станут расти еще реже. Вокруг нас начал клубиться густой туман, чувствовался запах сырости и мха.

Местность постепенно уходила вверх и где-нигде отвесными невысокими скалами обрываться перед самым носом. Один раз, когда только обнаружила одну из таких, чуть не свалилась вниз. От падения спас птенчик, вовремя вцепившись в меня когтями и махая своими небольшими крыльями.

Вскоре нашла выступ с каменным навесом и решила остаться там на ночь. Мы с птенчиком покушали, попили водички и вскоре улеглись спать. Ночь была необычной. Первый раз оказалось в таком лесу. Периодически слышались какие-то звуки, то ли вой, то ли писк. Постоянно шумели деревья, наклоняясь кончиками под порывами ветра, который до низа вообще не доходил. Из-за густых туй тут образовалась сырость, застой воздуха.

Уснуть быстро не удалось, а проснувшись, не смогла толком понять примерное время. Туман стал немного реже, но это все равно не помогала рассмотреть окрестность.

Только мы с голубоглазиком выдвинулись в путь, превратившись в человека, как я почувствовала острую пронзающую боль в боку. Дотронулась до туда, но не было никакой крови, хоть по восприятию должна пойти. Потом еще раз, чуть выше к ребрам. Согнулась пополам, еле сдерживая крик. Превратилась в гатагрию, чтобы зализать невидимую рану, и услышала ее…

А’аза была в беде. Сестричке больно, очень. И я это чувствую. Знаю, где находится. Совсем рядом, недалеко. Надо спасать…

Глава 17 Безумие в чистом виде

Бежала со всех ног. Неслась, словно за мной мчится товарняк и не собирается останавливаться. Размеренно дышала, пытаясь еще больше ускориться. Я ей нужна. Сейчас. Нужна своей А’азе. И пусть мы с ней знакомы пару часов, пусть всего лишь обменялись кровью и помогли друг другу. Я не могу бросить сестренку в беде. Все равно, что она не родная. Не могу по-другому. Помочь – главная цель, задача, смысл жизни. Не прощу себя, если опоздаю. Буду винить и корить медлительную Киру день за днем, если киса пострадает.