Стать настоящим
Шрифт:
– Как это связано?
Этот вопрос поставил ее в тупик.
– Ну люди у нас не испытывают жалости к машинам, они просто их используют. Может, в вашей культуре другое к ним отношение?
– Я думал, в культуре всех людей должно присутствовать милосердие. Она просила о помощи, я решил откликнуться.
– Мы живем в мире, где живым людям-то не всегда помогают, что говорить о помощи андроидам. В них ведь нет души, они ничего не чувствуют.
– Ты так в этом уверена? – спросил Кичиро, вновь заглянув ей прямо в глаза.
«Этот парень просто какой-то гипнотизер», – подумала она и не нашла что ответить, и машина как раз вовремя остановилась.
– Приехали, –
– Спасибо тебе, увидимся в школе, – Кичиро уже собрался выходить, но перед выходом добавил: – Думаю, конкретно в тебе есть милосердие и сострадание, даже если твоей культуре это не присуще.
Улыбнувшись, он вышел из машины.
«„Милосердие“, „сострадание“ и это „соитие“ – кажется, я никогда не слышала подобных слов от парня. Да что уж там, не припомню, когда я сама их употребляла. И, судя по его словам, он точно один из адептов свободной воли, как и мой дядя Тэдди, но тогда почему он так дружелюбно относится к роботам?» – подумала Наоми.
Глава пятая. Кичиро
Профессор по обыкновению рано проснулся и попивал горячий чай на застекленной веранде, чтобы взбодриться, параллельно просматривал утренние новости. После тридцати лет титанического труда он решил, что можно уже и немного насладиться свободным временем, но результат его трудов подкинул ему новую работенку. Когда Кичиро ввалился в дом, профессор был просто ошарашен тем, с чем он к нему пришел, но крайне заинтересовался его рассказом. Кичиро подробно поведал ему о своих приключениях.
– …И увидел ее возле мусорного бака, она как-то очень грустно просила о помощи, а потом отключилась. Как думаешь, она такая же, как я?
– Не могу дать тебе точный ответ, нужно провести пару исследований, посмотреть ее программу.
Профессор был недоволен тем, что ребята были в районе красных фонарей, но, не отчитывая, просто попросил Кичиро быть осторожным. Еще он сказал, что Кичиро устроен так, что алкоголь может на него влиять, а наркотики не окажут никакого воздействия – ни положительного, ни отрицательного и попросил держаться от них подальше чисто из этических соображений. Позже он удалился в свою мастерскую. А Кичиро поставил себя на зарядку. Проснулся он под вечер, и первым, что увидел, было сообщение от Алекса – он спросил, как он добрался до дома, и также поинтересовался насчет домашнего задания. Кичиро отправил ему по почте решенные задачи по тригонометрии и весь оставшийся вечер провел в ожидании: ему было любопытно, что обнаружит отец в ходе своего исследования. Может, есть и другие андроиды, способные испытывать человеческие эмоции? Ему показалось, что тот робот, которого он нашел, испытывал отчаяние и потому просил о помощи.
Отец вышел из мастерской глубоко за полночь, Кичиро заварил ему чай и подал к нему печенье.
– Ее карта памяти повреждена, а в настройках я нашел программу имитации человеческих эмоций, там ничего особенного, эта установка довольно примитивна и стара, но до сих пор используется на многих андроидах. Однако у этой модели преобладают эмоции страха, раболепства и покорности. Думаю, она была создана для претворения в жизнь чьих-то больных фантазий. И перед отключением молила о помощи – это часть ее системных настроек.
– Она не могла искренне просить о помощи?
Профессор пожал плечами.
– Почему-то мне кажется, что нет.
– Но я ведь тоже набор системных настроек, однако я могу по-настоящему испытывать те или иные чувства, например, жалость. Где гарантия, что и они не могут по-настоящему испытывать страх?
– Видишь ли, Кичиро, я не могу утверждать наверняка, но, как
Кичиро уже привык не получать от него точных ответов и поинтересовался о другом:
– Что мы теперь будем делать с ней?
– Я не приемлю проституцию ни в каком ее виде, мы перепрограммируем ее и пока оставим у себя, а потом видно будет.
Когда Кичиро пришел в академию, его у ворот встретили Алекс и Майк, они весело обсуждали прошедшие выходные.
– Не ожидал, что ты так смоешься, Кей, – сказал Алекс, похлопывая его по плечу.
– Такое времяпрепровождение не по мне, – в его голосе проскользнула нотка смущения, хотя он не собирался выражать подобные эмоции.
– Предпочитаешь живую плоть? – с хитрой ухмылкой спросил Майк.
Кичиро решил просто улыбнуться в ответ, его внимание привлекло кое-что интереснее расспросов ребят – навстречу им шла Наоми. Она была одета в серое трикотажное платье с оборками на плечах, на ногах у нее была обувь, похожая на пуанты с лентами, обвивающими ее тонкие лодыжки, а волосы украшала блестящая заколка. Последний раз он видел ее слегка сонную, с запутанными волосами, в растянутом балахоне, а сейчас ее образ просто заворожил его. Когда она подошла ближе, он растерялся и выдал неловкое «привет». Девушка улыбнулась и кивнула в знак приветствия, проследовав внутрь здания.
– Ты погляди-ка, даже Наоми тебе улыбнулась. Такими темпами отберешь у Томаса звание местного ловеласа, – добродушно подметил Майк.
День шел размеренно и спокойно, временами Кичиро думал об андроиде, которого нашел, а потом вспомнил разговор с Наоми. «Наверное, я перегнул тогда палку. Для людей роботы были предметами, созданными специально для их комфорта, о каком милосердии или сострадании может идти речь. Роняя телефон, я не чувствую себя виноватым перед ним, так же и люди ничего не испытывают к роботам. Мне нужно быть осторожнее в своих словах и суждениях, чтобы не быть раскрытым».
Глава шестая. Наоми
Оставшийся выходной день Наоми провела в спа-комнате, мать давно заказала французскую капсулу для омоложения – путем экстремального охлаждения и нагревания тела она регенерировала клетки и способствовала выработке коллагена. Ежегодно данный агрегат заменялся на новые модели, благодаря этой капсуле ее пятидесятилетняя мать выглядела на тридцать пять с хвостиком. По возрасту Наоми такие процедуры не нужны были в принципе, но ей казалось, что после бурных выходных именно эта капсула приводила ее в порядок. Спа-процедуры, детокс-смузи и послеобеденный сон помогли ей прийти в себя и подготовиться к новой учебной неделе. Она твердо решила, что пора забывать Томаса и закопать свою дурацкую влюбленность в него как можно глубже! Нет, нужно ее точно убить, сжечь, искоренить! Она была полна решимости ровно до того момента, как он не пригласил ее на свою вечеринку в эти выходные. Его пленительная улыбка, ямочка на щеке, озорной и манящий взгляд заставляли Наоми каждый раз заливаться краской. А его фигура – о боже, широкие плечи, крепкий торс, сильные руки с проступающими венами на них – она только и мечтала о том, как эти руки сомкнутся у нее на талии, их тела соприкоснутся, а в этих выступающих венах закипит кровь, вожделея ее. Но для Томаса Наоми была просто другом детства, и он всячески это подчеркивал.