Стать нижней
Шрифт:
Народу в клуб набилось много, три четверти – девушки до двадцати пяти лет, и парочки. Были и небольшие группы парней. Они пришли, видимо, посмотреть на девушек, чтобы выбрать и познакомиться. Но сегодня был не их день, девушкам не до них. Местные и завтра будут, а этот уедет. Парни не лезли к танцполу и пили пиво по углам, но попытки познакомиться предпринимали всё равно. Правда, без особого успеха.
Фронтмена девочки встретили визгами радости. Судя по всему, явно не против близкого контакта было около трёх десятков девиц, остальные, очевидно, могли хотеть того же, но неявно. Продюсеры, которые создают товар «певец ртом», прекрасно знают, как выбрать, как одеть, как подать; а раскрывать рот под фанеру может любой. Ася отметила, что
Надо сказать, что Олеся рядом со сценой смотрелась шикарно. Длинноногая, в мини-юбке, с распущенными волосами. Под ритмичную мелодию одного из главных хитов группы, под которую можно было разве что прыгать, она, по вполне понятным причинам, выпрыгивала выше всех. Среди тех, кто реально был готов на интимные приключения с кумиром, она смотрелась, пожалуй, наиболее вызывающе. Ася осталась чуть в стороне и наблюдала за подругой, подпирая стенку. Фронтмен явно обратил на Олесю внимание: и на ноги, и на мини-юбку в её динамике, и на развевающиеся волосы. Возможно, шансы у Олеси реально неплохие. И точно: шустрый Георгич к ним зарулил, когда возникла двадцатиминутная пауза на покупку пива и коктейлей. Заведение должно ведь зарабатывать.
Достаточно развязная манера общения: «Ну что, дочка, бинго! Ты двигай потом к служебному входу, только чуть раньше, чем шоу закончится, а то свалка, давка, драка – всё возможно. Я дам знак и сам тебя там встречу. Кастинг, считай, выиграла». Он немного манерно тянул слова. Олеся задала дурацкий вопрос. Георгич заржал: «Что будет? То самое и будет. Чего тут стесняться, все взрослые». И обратился к Асе: «Ты тоже приходи. Я его вкусы знаю, у тебя высокий шанс».
«Спасибо. Я как-то просто так тут, с подругой на концерте».
«А что, подруга не провела разъяснительную работу? Не стесняйся! Девчонки, я вас понимаю и вкусы ваши разделяю. Вот уж действительно – по любви так по любви!»
Асю это покоробило: «Вы вкусы наши разделяете абстрактно или в реале? У вас там это вроде принято». Но богемный мужик радостно заржал: «Принято, принято, спорить не буду. Жду у служебного входа!»
Как только он отвалил, Олеся от радости запрыгала.
«Я с тобой не пойду, извини».
«Это ты извини. Ты же меня понимаешь. На вот, возьми ключ, я на этот случай для тебя дубликат взяла. Денег на такси дать? Дорогу найдёшь?»
«Да я уж как-нибудь сама».
Ася такси не взяла, прошлась полтора километра пешком. Одета была достаточно скромно, и любители девичьих красот областного калибра к ней не пристали. Потом она крепко заснула и не слышала, когда вернулась подруга.
Утром Ася тихо проскользнула на кухню и сварила себе кофе. Напластала бутербродов с деликатесной колбаской, рыбкой и икоркой. Слушала музыку через наушники, листала журналы. Олеся проснулась на два часа позже. Когда она пришла на кухню, растрёпанная и с несмытой косметикой, Ася поняла, что что-то пошло не так. Ни завтракать, ни пить кофе подружка не стала, достала из холодильника бутылку «Фанты». Села на кухонный диван с весьма озадаченным выражением лица.
Ася не расспрашивала, ждала, когда Олеся расколется сама. Ведь она же непременно всё расскажет. Но подружка для начала закурила коричневую сигарету More. И только потом, помолчав, помявшись, тихим убитым голосом начала: «Ну, он и странный! Для начала коктейльчиком угостили, но, видимо, чего-то намешали, от чего голова закружилась и как-то очень воля ослабла. А потом. Понимаешь, он меня сильно шлёпал. Положил через колени и очень долго лупил по голым ягодицам и называл нехорошей девочкой. Сильно, но почему-то не больно. То ли они обкурились, то ли обдолбались чем-то. Понимаешь, поза такая. Я у него через колени перетянута. Он не голый, на диване сидит, но штаны приспустил. И он свой – ну, нормальный у него – мне между бёдер просунул. Ну, я поняла, что у него такая предварительная ласка, бёдрами ему помогаю. А он всё шлёпает вроде и сильно, а не больно. Левой рукой по волосам гладит, а правой шлёпает. А потом взял какой-то предмет в руки жёсткий и стал им бить. Звонко так. И вся я какая-то ватная и пошевелиться не могу. Но терплю, в ритме этого шлёпанья и дёрганья бёдрами. И так полчаса – одно и то же. За это время у него два раза опадал, но он не кончил. И вдруг говорит: подожди, я сейчас, только в соседний номер. Натянул штаны и вышел. Я подумала, он за презервативами пошёл. У меня с собой были, но предложить неудобно. Где-то ещё полчаса прождала. Потом оделась, выхожу из спальни: номер двухкомнатный, в гостиной сидит кто-то из его людей. Я спросила, где он. Тот пошёл выяснять. Приходит, говорит: уснул твой кумир. Теперь до утра. Спросила, что мне делать. Тот говорит: бесполезно ждать утра. Он утром хмурый, у них в шоубизе утро порой очень тяжёлое, а тебя он даже не узнает. Три часа ночи. Мне вызвали такси. Потом чего-то налили. Мол, успокойся, выпей. Я машинально выпила, мне всё стало по барабану и захотелось спать. Ещё хотели денег на такси дать, но я не взяла».
Олеся показала ей, что с ней сделал её кумир. У неё явно не очень крепкие сосуды – и следы свидетельствовали о том, что порка была довольно сильная. Видимо, девушку чем-то накачали, чтобы она в процессе ничего не ощущала.
«И что ты будешь делать?»
«Ничего. Пройдёт. Свинья он извращённая. Только никому не говори. Не хватает ещё такой славы. – А потом добавила: – Меня ещё раздражает, что тот, кто в соседней комнате был, слышал, как он меня шлёпал. Это вроде его администратор».
«Успокойся, он и не на такое уже насмотрелся, будь уверена».
У самой же Ани от этого рассказа забилось сердце. «Певец ртом» делает это! На верхних частях бёдер подруги – гематомы. Почти такие же, как у неё после спарринга. И тут она инстинктивно решилась на эксперимент: «Когда я нажимаю – тебе больно?»
«Совсем с ума сошла? Синяки давить!» – возмутилась подруга. Ася поняла: её ощущений при нажатии на синяки подруга вообразить не может. «Я могла бы пойти вместо тебя и спасти тебя от этого». Как-то само собой вырвалось, против её воли.
«Вот уж каких жертв мне от тебя точно не надо», – сказала Олеся, но сама почему-то сразу успокоилась. И как-то странно на неё посмотрела. Она почувствовала в голосе Аси непроизвольную зависть, но интерпретировала её по-своему: типа, подружка так прониклась её кумиром, что даже такое сомнительное приключение с ним хотела бы пережить. Вот именно тогда Ася поняла: когда её лупят по бёдрам девушки на ринге и боль призывно щемит её лоно – это лишь часть возможного удовольствия. Видимо, для более сильного кайфа нужен партнёр мужского пола. Она вернулась в Москву и стала думать, как такого партнёра раздобыть.
Сначала на полном серьёзе рассматривала возможность встретиться с тем богемным фронтменом. Можно было сходить как-нибудь на его концерт; Георгич посулил ей высокие шансы. Мысленно представляла такую картину: улыбнуться Георгичу, получить доступ. А как только увидеть певца, подойти близко и – прицельный удар коленом ему по яйцам. Её научил тренер, как именно бить, смотря по тому, что на мужике надето. Если джинсы в обтяг, то проще всего понять, как оно там лежит. Зато удар по провисшей в семейных трусах и спортивках мошонке может получиться ещё более болезненным. А потом он будет корчиться, валяться, а её схватят его люди. И он решит её наказать. Её будут держать, а она будет получать от него… да всё равно, чем… сильные удары по бёдрам и ягодицам. Он умеет делать больно верхушкам бёдер, у завитка ягодицы. И ему это нравится.