Стать последней
Шрифт:
Пирсы для швартовки здесь тянулись далеко, и, казалось, им нет числа. По неудобным лестницам мы перебирались на устойчивые укрепления, по которым шагали до самого берега. Там собирались бесы, а когда заметили Криита, то сразу побежали в сторону — наверное, предупредить остальных о приезде сына вождя.
Никакой подчеркнутой помпезности не было, да я ее и не ждала, проведя среди бесов достаточно времени. Крииту коротко кланялись, переспрашивали, не случилось ли на Большой земле чего-то ужасного, предлагали Дотлааку носилки и помощь, а меня… меня разглядывали. Я уже знала подобные взгляды — когда была Даарой в резиденции императора. Словно каждому хочется потрогать, но по разным соображениям не решаются. Прямых вопросов про мое положение так никто и не задал — сын вождя сам сообщит, когда посчитает нужным.
Криит, разглядев вдалеке спешащую к нам высокую женщину, сам пошел ей навстречу. Здесь женщины были одеты в короткие платья — наподобие того, что когда-то дала мне Даара. И по первому же вопросу, криком, с большого расстояния, стало понятно, кто так спешит к нам:
— А где сестра?
Первая его жена. Теперь я видела, что она чем-то с Даарой похожа — намного старше, не такая тонкая и жилистая, но даже в походке ощущалось сходство. Криит подошел к ней взял за плечи, начал тихо объяснять. Очевидно, врет, что Даара погибла, героически спасая его самого. Все лучше, чем заявить, что сестра его жены умерла по нелепой случайности, и убита той, что осталась стоять за его спиной. Женщина опустила голову. Мне было жаль ее, но при этом разрывало непонятным раздражением — она связана с моим мужчиной намного прочнее, чем я. В присутствии его жены, я потеряла право даже думать о нем, как о своем мужчине. Отвернулась, чтобы не зацикливаться на этой мысли.
Странно, но ровные ряды домов, которые начинались от самого побережья, меня несколько удивили. Будто я была твердо уверена, что бесы везде обязаны жить в своих походных палатках. Их дома сильно отличались от наших, но тем не менее это были дома. Первый ряд строился на металлических возвышениях — наверное, защита во время приливов. Окна были узкими, как смеющиеся прорези-глаза с козырьками-ресницами. Я не придумала иного объяснения такой странной форме лучше, чем защита от солнца. Да, наши окна служили для ловли солнечного света, а у них солнца было столько, что его проникновение в дом надо было ограничивать. Дома дальше — те, что я могла разглядеть, уже стояли на земле. И все были какими-то однотипными, выстаивающими идеально ровные улочки, в которых ни одно здание слишком сильно не выделялось. Я искала причину и этому — если дом строит каждая семья отдельно, то он непременно будет отличаться от остальных: у всех свой доход и вкус. Дом богача никак не может быть такого же размера и вида, как дом бедняка. У бесов же, похоже, строительством занимались сообща и по общему плану. Или у них вовсе нет богачей и бедняков?
Разглядывать дома интересно. Особенно в тот момент, когда делаешь вид, что не замечаешь, как разглядывают тебя. Но приближающаяся к нам группа привлекла мое внимание. Старики — один другого древнее, меховые повязки на бедрах поверх штанов, у многих знакомые посохи в руках. Я забеспокоилась, но Криит только глянул на подходивших и вернулся к утешению жены. Вы только посмотрите на него! Добрые духи, он «любит и уважает ее». Надеюсь, не настолько, что не заметит, как шаманы меня разорвут на куски?
— А ты кто такая? — спросил тот, что стоял в центре.
Удивительно ли, что до их появления никто на подобные вопросы не отважился? А тут и воины, что стояли рядом, повытягивали шеи от любопытства. Вздохнула, но отвечать пыталась спокойно:
— Меня зовут Тесса, уважаемый шаман. Я… приплыла с Криитом.
Он был очень стар, совершенно лыс и отличался высоким ростом. Рассматривал меня пристально, а остальные тут же начали обмениваться впечатлениями:
— Чувствуете, с ней что-то не так? — просипел шаман справа.
— Да, но именно это имя ей дал отец. Тес-са. Никак не могу понять, что в ней смущает, — ответил шаман слева.
А тот, что стоял в центре решил не тратиться на догадки и спрашивать прямо:
— Криит хочет назвать тебя третьей женой или стотысячной подстилкой? — на грубость я отвечать не спешила, но и характер показывать смысла не имело. В конце концов вопрос-то закономерный. Старик продолжил сам: — Было бы забавно, если бы он третью жену нашел, когда еще вторую не видел. Только не говори, что уже носишь его ребенка.
Его поддержали дружным смехом все, кто расслышал. Возможно, я немного покраснела, но голову опустить себе не позволила. Сказала уверенно:
— Я прибыла на Остров Вождей не как подстилка или жена Криита, уважаемый шаман. А чтобы встретиться с его великим отцом как представитель своего народа. И нет, во мне нет его ребенка.
— Подстилка! — сделал вывод шаман справа. — Любовь не чувствую, но сильная страсть имеется. Она как будто даже и не хочет понести от сына вождя.
— И все-таки что-то с ней не так, хоть говорит правду, — подхватил шаман слева.
Тот, что в центре, кивнул, соглашаясь, и снова озадачил неуместным вопросом:
— Почему твои волосы не имеют цвета? Это какая-то болезнь?
— Нет… — растерялась я. — Не болезнь.
— Не болезнь! — будто эхом отозвался шаман справа.
— Не болезнь! — поддакнул шаман слева. — Она сразу родилась с такими волосами. Хотя нет… она родилась с похожими, а эти — не ее. Но магии в ней нет.
Они могли раздражать и каждый по отдельности, а все вместе являли собой многоликое и многоголосое раздражающее пугало. Центральный на фоне остальных даже выглядел вполне разумным:
— Повтори, какое имя тебе дал отец? А то если я буду звать тебя подстилкой, то начну путать с другими подстилками.
— Тесса, — буркнул я. Он был груб, но я каким-то образом чувствовала, что он груб сам по себе, а не потому, что хочет меня обидеть.
— Добро пожаловать в сердце Родобесских островов, Тесса!
— Спасибо.
Я искренне удивилась неожиданной доброжелательности. Но высокий шаман тут же опустил меня на землю:
— Но разве Криит не мог найти кого-то… с цветными волосами? Хотя мне нравится твоя светлая кожа. А с волосами можно что-нибудь сделать? Можно ведь? — он будто интересовался у приятелей, те в ответ только плечами пожимали.
Я не выдержала:
— Уважаемый шаман, а ты не суди о человеке по цвету волос! Я ведь не сужу тебя по лысине.
— А по чему же тогда судить? — изумился он, но при этом заулыбался.
— Не знаю… По характеру, убеждениям…
— Милое странное дитя чужого народа, — он даже немного наклонился, словно хотел открыть что-то секретное. — Пока я не узнаю твой характер и убеждения, то буду судить по цвету волос. Так тысячи веков до меня было, и после меня будет. Кто я такой, чтобы менять порядки?