Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Телесные навыки закреплены на уровне спинного мозга и плохо поддаются перекодировке с помощью вербальных средств. Общество, ориентированное на этикетное (церемониальное) поведение, является более управляемым. Об этом, в частности, свидетельствует история Японии эпохи Токугава с ее отсутствием сколько-то крупных социальных конфликтов, об этом свидетельствует и тоталитарный опыт Японии первой половины XX в., опыт, который продемонстрировал намного большую степень управляемости населением по сравнению с нацистской Германией и СССР, где основу социализации составляли по преимуществу словесные средства воспитания («пропаганда»). Одной из фундаментальных причин этого являются, по нашему мнению, те эффективные методы воспитания тела, которые применялись в тогдашней Японии.

«Примитивные» народы, которые проводят большую часть своей жизни обнаженными (или же одетыми в теплые «шкуры», не слишком отягощенные дифференцирующими

смыслами), не создают «истории» в нашем понимании. Они не пишут «историю» и не склонны оставлять после себя письменных свидетельств. Историю пишут только соответствующим образом одетые люди. Чтобы написать что-то, следует одеться. А потому одежда принадлежит к языку тела, составляет его неотъемлемую часть и также является необходимым атрибутом истории. Одежда придает носящему ее телу огромное количество культурных смыслов. И потому лишь соответствующим образом одетое тело является субъектом истории. Только одетое тело является объектом исторической мысли. Что до тела нагого, то «обнаженные» общества могут быть исследованы по преимуществу этнографами. Историк может попричитать по этому поводу, но он умеет обращаться лишь с телами одетыми (и одновременно пишущими), а потому одежда в качестве «верхнего слоя» тела обязана быть включена в «телесный» анализ и подвергнуться сканированию. В «одетом» обществе нагота представляется случаем важным, но особым и частным. Человек, расхаживающий по европейским улицам голым, основную часть человеческой истории признавался за сумасшедшего. В традиционной Японии тоже считалось, что в него вселился дух лисицы, то есть он превратился в животное.

Одна из главных социальных оппозиций — свой/чужой — выявляется носителем культуры лишь на основании признания телесной разности. Эта оппозиция играет огромную роль в истории и не может быть проигнорирована при рассмотрении любого рода конфликтов, включая, естественно, и войны. Осмысление оппозиции свой/чужой может проходить по разным линиям, но на массовом уровне тело (включая одежду и «наполнитель» тела — пищу) играет здесь едва ли не главную роль. Разумеется, нельзя отбрасывать политических, психологических, идейных, религиозных и других культурных отличий (как реальных, так и мнимых) «своих» от «чужих», но чрезвычайно важными следует признать и различия телесные. Это утверждение справедливо и для «примитивных» обществ, и для стран древнего мира, и для средневековья. Справедливо оно и для эпохи колониализма и распространения «научных» расовых теорий, когда особенности физического строения тела и цвет кожи остаются в значительной степени эквивалентом «культуры» (цивилизованности) или «варварства». Чудовищным военным и идеологическим противостояниям XX века свойственна стратегия дегуманизации «другого» по телесному (в том числе и по расовому) признаку, явленная и в словесном, и в визуальном ряде, когда «врагу» и его телу приписываются, в конечном итоге, зооморфные черты3. Таким образом, тело осмысляется в качестве важнейшего показателя в системе распознавания «своего» и «чужого», по отношению к которым применяются совершенно разные стратегии поведения. Нормы обращения с телами «своего» и «чужого» различаются, как известно (и это печальное знание), самым драматическим образом.

Данная работа охватывает период с начала XVII по середину XX в. и имеет целью проследить, как менялись представления японцев о теле (как о своем, так и о чужом), выяснить, кому «принадлежало» тело, какие телесные параметры и органы являлись (казались) важными, какие приемы и методы использовались для воспитания и поддержания тела в соответствующей форме, как менялись представления о красоте. Сведенные воедино, эти параметры оказывали существенное влияние на динамику (статику) исторического и культурного процесса. Те драматические изменения, которые претерпевало тело и отношение к нему, позволяют говорить о «приключениях» японского тела во времени.

Данный период был выбран потому, что именно в это время формируется современная японская культура с ее специфическими характеристиками, в частности, и представлениями о теле. Иными словами, именно в это время люди, населявшие Японский архипелаг, превращаются в японцев, становятся ими. Разумеется, это не был процесс, начатый с нуля. В противном случае мы не имели бы оснований говорить о древней истории Японии и японцев. Однако основание сёгуната Токугава (1603 г.) знаменует собой начало эпохи, которая по многим своим характеристикам весьма отличается от прошлого периода японской истории и культуры. И хотя это не означает, что прошлое не подвергалось постоянному осмыслению и не находилось в подсознании культуры Токугава, ревизия прошлых установок была чрезвычайно решительной, что позволяет нам предоставить исследование более раннего периода японской телесной культуры другим ученым.

Процесс вызревания национальной культуры и самосознания

был достаточно длительным, и его можно подразделить на три основных этапа. С начала XVII по середину XIX в. происходит лишь накопление тех особенностей и характеристик, которые послужат в дальнейшем предпосылкой для формирования «японца» (его образа). Это .был своеобразный «разбег». С середины XIX по начало XX в. (т. е. в так называемый период Мэйдзи, 1867—1912) идет напряженный поиск ответов на те вызовы, которые были сгенерированы модернизацией по западному образцу. Страна, которая в начале этого периода находилась в состоянии полной растерянности, совершает «прыжок» в неизведанное, который кажется иногда свободным и неконтролируемым «падением». В это время первоначальное желание «стать европейцами», достаточно абсурдное с нынешней точки видения стремление приобрести его телесные параметры, постепенно сменяется уверенностью, что только создание и сохранение национальной идентичности способно спасти страну и народ от развала и хаоса. После «приземления» в начале XX в. (рубежным событием здесь следует признать японско-русскую войну) идет целенаправленное, энергичное и (само)уверенное строительство «японца», его телу и духу вменяются «уникальные» характеристики.

Разумеется, все эти культурные трансформации, связанные с «приключениями» тела японца, происходили не сами по себе, они не были изолированы от того, что происходило в других областях жизни. Поэтому автор старался вести свое изложение так, чтобы его анализ телесной составляющей мог быть вписан в общеисторический и общекультурный контекст. При этом я не смог избежать определенных перекличек со своими предыдущими работами, ибо мой запас знаний, идей и времени — увы! — ограничен. В сущности, каждый автор всю свою жизнь пишет одну книгу, и придирчивому читателю не остается ничего другого, как смириться с этим.

Не рассчитываю я и на то, что мне удалось исчерпать проблему. Степень ее изученности вообще оставляет желать лучшего, что существенно осложняло решение поставленных в книге задач. Но я рассчитываю (лелею надежду) на то, что эта книга может послужить приглашением к размышлению, в результате которого мы сумеем лучше понять — как японцев, так и самих себя.

Автор выражает искреннюю признательность за советы и помощь в сборе материала А. М. Горбылеву, Ю. Гвоздиковой, И. С. Смирнову, Е. Тутатчиковой.

Часть I

Мир Токугава.

Тело, дарованное Небом и родителями

Глава 1

Власть и общество: верность, порядок и экономия

Представления о теле формируются, существуют и обладают активной воздействующей силой в конкретных исторических и культурных условиях. Поэтому чтобы наши рассуждения «не провисали» в историческом вакууме, следует по необходимости кратко рассказать о тех государственных, общественных и интеллектуальных обстоятельствах, среди которых приходилось жить японцу и его телу в эпоху Токугава.

В 15-й день девятой луны (21 октября) 1600 г. семидесятитысячное войско коалиции княжеств Восточной Японии под водительством даймё (князя) Токугава Иэясу (1542—1616) одержало решающую победу над армией в 80 тысяч человек княжеств Западной Японии в битве при Сэкигахара (провинция Мино, совр. преф. Гифу). В самом скором времени после своей победы Иэясу удалось объединить Японию, которую последние десятилетия сотрясали кровопролитные междоусобные войны. В 1603 г. Токугава Иэясу получил указ императора Гоёдзэй (1586—1611) о назначении его военным правителем — сёгуном. Полное название должности звучало как «великий сёгун, покоритель восточных варваров». Эта должность имела древнее происхождение, еще в VIII в. на нее назначались военачальники, выступавшие походом на «восток» (на самом деле северо-восток) острова Хонсю против племен эдзо (или эми-си) — предков айнов. В древности должность сёгуна была временной, для Иэясу и его потомков она стала постоянной и наследственной. В этом отношении Иэясу не отличался от основателей прежних сёгунских династий — Минамото Ёри-томо (1147—1199) и Асикага Такаудзи (1305—1358). Предыдущему объединителю страны Тоётоми Хидэёси (1537—1598) не удалось получить от императора титул сёгуна и основать свою династию. Здесь сказалось и его «подлое» крестьянское пропохождение, и незнание грамоты, и неадекватность в оценке своих реальных возможностей. Так, он с полной серьезностью говорил о том, что с легкостью («как гора раздавливает яйцо») покорит Китай, и направил туда свое многотысячное войско, которое, завязнув в Корее, даже не смогло добраться до территории собственно Китая (Корея была в то время данником Китая).

Поделиться:
Популярные книги

Гарем вне закона 18+

Тесленок Кирилл Геннадьевич
1. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
6.73
рейтинг книги
Гарем вне закона 18+

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Санек

Седой Василий
1. Санек
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.00
рейтинг книги
Санек

Ярость Богов

Михайлов Дем Алексеевич
3. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.48
рейтинг книги
Ярость Богов

Третье правило дворянина

Герда Александр
3. Истинный дворянин
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Третье правило дворянина

Ученик. Книга третья

Первухин Андрей Евгеньевич
3. Ученик
Фантастика:
фэнтези
7.64
рейтинг книги
Ученик. Книга третья

Кодекс Охотника. Книга XV

Винокуров Юрий
15. Кодекс Охотника
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XV

Большая Гонка

Кораблев Родион
16. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Большая Гонка

Краш-тест для майора

Рам Янка
3. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
6.25
рейтинг книги
Краш-тест для майора

Дикая фиалка Юга

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Дикая фиалка Юга

Идеальный мир для Социопата 4

Сапфир Олег
4. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.82
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 4

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Специалист

Кораблев Родион
17. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Специалист

Жена по ошибке

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Жена по ошибке