Статьи, рассказы, наброски (сборник)

Булгаков Михаил Афанасьевич

– Холодно у вас.

– Нет, тепло, - отвечает он, радостно улыбаясь.

– То есть как? Я в шубе, а тем не менее...

– А бывает гораздо холоднее, - поясняет математик.

И действительно, видно, что и ребятишки, и учителя не избалованы теплом. Все они почти в пальто. Но есть и стойкие, привычные люди. И этот человек с лицом типичного студента бодро часами сидит в школе в одной тужурке, постукивает мелом и рисует на доске груз в 5 килограммов или термометр, на котором полных

пятнадцать градусов. Настоящий термометр, однако, показывает меньше. И даже гораздо меньше, судя по тому, что все время является желание засунуть руки в рукава.

x x x

Да, в школе холодно. Школа бедна. Шеф ее, Коминтерн, дал ей немного угля, но вот уголь вышел, и школа выкраивает из своих скудных средств гроши на дрова. И покупает их на частном складе.

Школа бедна. Не только топливом. На всем лежит печать скудости. Кабинет физический беден. Приборов так мало, что сколько-нибудь сложных показательных опытов поставить нельзя. Беден естественный кабинет. Доски, парты в классах - все это старенькое, измызганное, потертое, все это давно нужно на слом.

Живой дух в школе, но при 10o и самый живой начинает ежиться.

x x x

Смотришь на преподавательниц, которые суетятся среди малышей. Смотришь на эти выцветшие вязаные кофточки, на штопаные юбки, подшитые валенки и думаешь: "Чем живет вся эта учительская братия?"

Этот математик, секретарь Совета, получает 150 миллионов в месяц.

– Одеваться не на что, - говорит математик и снисходительно смотрит на свою засаленную университетскую оболочку, - ну, донашиваем старое.

– Можно, конечно, прирабатывать частными уроками, - рассказывает учитель, - но на них не хватает времени. Школа берет его слишком много. Днем занятия, а вечером заседания, комиссии, совещания, разработка учебного плана... Мало ли что...

Что может быть в результате такой жизни?

Бегство бывает. Каждую весну не выдержавшие пачками покидают шатающиеся стулья в классах и идут куда глаза глядят. На конторскую службу. Или стараются попасть в Моно.

При слове "Моно" глаза учителя загораются.

– О, Моно!..
– Он сияет.
– У Моно ставки в три раза больше...

"150x3450", - мысленно перемножаю я.

– Там замечательно...
– ликует математик, - школы Моссовета бога-а-тые... А наши...
– он машет рукой, - наши...

– Какие ваши?

– Да вот - главсоцвосовские. Все бедные. Трудно. Трудно. Потому и бегут каждую весну. А бегство - школе тяжкая рана. Приходят новые, но преемственность работы теряется, а это очень плохо...

= x x x

Опять кончается перемена. Стихает в коридорах. За партами рядами вырастают стриженые головки. Пора уходить.

x x x

О

положении учителей писали много раз. И сам я читал и пропускал мимо ушей. Но глянцевитые вытертые локти и стоптанные валенки глядят слишком выразительно. Надо принимать меры к тому, чтобы обеспечить хоть самым необходимым учительские кадры, а то они растают, их съест туберкулез, и некому будет в классах школы городка И 1-го Интернационала наполнить знанием стриженые головенки советских ребят.

* Михаил Булгаков. Повестка с государем императором

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

Рабочий Влас Власович Власов получил из Вознесенского почтового отделения повестку на перевод. Влас развернул ее и стал читать вслух, потому что так Власу легче:

– Воз-не-сенское пе-о - по-что-ве-о - во-е. Почтовое. От-де - отделение из-ве-ща-а - ща. Извещает. Слышь, Катерина, извещает. Видно, брат деньги прислал. Что на ваше имя получен перевод на 15 рублей в день тезо-именитства... его импера-ра-ра-тор-ско-го...

Влас поперхнулся:

– величества ..

Влас пугливо оглянулся и продолжал вычитывать шепотом:

– Государя?! Что такое? Ин-пи-ра-то-ра Ни-ко-лая Александровича.

Ошалевший Влас помолчал и от себя добавил:

– Крававава, - хоть этого слова в повестке и не было.
– Выдача денег производится ежедневно, за исключением дву-двунадесятых праздников и дня рождения ее... императорского величества государыни императрицы Александры Федоровны. Здорово!
– воскликнул Влас.
– Вот так повесточка. Слышь, Катя, повестку прислали с государем императором!

– Все-то тебе мерещится, - ответила Катерина.

– Большая сласть твой император, - обиделся Влас, - что он мне мерещиться будет. Впрочем, тебе, как неграмотному человеку, доказательства ни к чему не ведут.

– Ну и уйди к грамотным, - ответила нежная супруга.

Влас ушел к грамотным в Вознесенское отделение, получил 15 рублей, затем засунул голову в дыру, обтянутую сеткой, и спросил:

– А по какой причине государя напечатали на повестке? Очень интересно осведомиться, товарищ?

Товарищ в образе женщины с круто завинченной волосяной фигой на голове и бирюзой на указательном пальце ответил так:

– Не задерживайте, товарищ, мне некогда с вами. Бланки старые, царского выпуска.

– Хорошенькое дело, - загудел Влас в дыру, - в советское время - и такое заблуждение...

– Вне очереди залез!
– завыли в хвосте.
– Каждому надо получать...

И Власа за штаны вытащили из окошка. Всю дорогу Влас крутил головой и шептал:

– Государю императору. Чрезвычайно скверные слова!