Статьи, выступления, заметки, воспоминания
Шрифт:
– Еще бы!
– ответили ребята в один голос.
И, как бы подтверждая искренность и серьезность этого единодушного ответа, один из мальчиков спросил у другого вполголоса:
– А ты приучаешься спать зимой при открытой форточке?
– Приучаюсь. А ты?
– Тоже приучаюсь.
Мы заговорили об Арктике, и тут обнаружилось, что многие из ребят отлично знают маршруты почти всех полярных экспедиций, предшествовавших завоеванию полюса советскими героями.
Все то, что волнует нас, взрослых, не менее горячо захватывает наших детей.
Гражданские темы звучат
Вот стихи ленинградского школьника Илюши М., озаглавленные "Кем я хочу быть".
Больше всего в этих стихах трогает и пленяет простое и непосредственное отношение к вещам и явлениям крупного порядка, - то самое отношение, которое я почувствовал в словах моих знакомых школьников, рассуждавших о зимовке на полюсе и об открытой форточке.
Каждая строчка выражает настойчивую и непреклонную волю автора.
Двенадцатилетний мальчик пишет:
О, хоть бы скорее я вырасти мог,
Чтоб стать боевым командиром,
Чтоб школу сменить на коня и клинок
Для дела свободы и мира.
И ждать мне недолго. Промчатся года.
Настанет прекрасное время.
На шлеме моем загорится звезда,
Упрусь я в железное стремя.
И буду я мчаться на верном коне,
Его понукая и шпоря,
Стрелой по полям, точно в сказочном сне,
С ветрами веселыми споря.
И если прикажут, с дивизией в бой
Помчусь я. Я буду комдивом.
Мой верный товарищ помчится со мной,
Испытанный, быстрый, игривый.
И если нарком мне прикажет: "Веди!"
Я в бой кавалерию двину.
Помчится лавина, а я - впереди
Веду боевую лавину.
Ни чащи лесов, ни просторы степей,
Ни горы, ни рвы, ни овраги
Не сдержат лихого напора цепей,
Стремительной конной атаки.
И, в битве кровавой врага разгромив,
Разбив его главные силы,
Пойдут эскадроны галопом в прорыв
Гулять по глубокому тылу...
Сколько веселой и благородной удали в этих стихах нашего будущего Дениса Давыдова, поэта-кавалериста.
Только в юности можно написать такие прекрасные и такие наивные строчки, полные игры и мальчишеского самолюбования и в то же время проникнутые отвагой и мужеством:
Помчится лавина, а я - впереди
Веду боевую лавину...
Не знаю, выйдут ли из этих ребят поэты и сказочники.
Но ясно одно. Те атакующие силы, которые бушуют в стихах двенадцатилетнего поэта и многих его сверстников, не могут заглохнуть. Поэтическое вдохновение необходимо у нас в любом деле, на любом поприще.
О ДЕТСКИХ КАЛЕНДАРЯХ
Взрослые люди даже и представить себе не могут (если только сами когда-то не пережили таких минут), какое Это великое и незабываемое счастье - получить в детстве первый номер своего первого журнала, сорвать бандероль, перелистать страницы, бегло просмотреть картинки, а потом, усевшись поудобнее, как при выезде в дальнюю дорогу, углубиться в чтение рассказов с таинственными и многообещающими заглавиями.
Это и в самом деле выезд в дальнюю дорогу - в свет. Аккуратно сброшюрованная, еще пахнущая свежей типографской краской тетрадка журнала обещает интересное и долгое путешествие по неизведанным областям жизни, разнообразные встречи и знакомства, смешные и волнующие эпизоды.
Еще б_о_льшим событием в жизни ребенка может быть детский календарь.
Это - 365 страниц, целая библиотека в одном томе; Это - маленькая энциклопедия, справочник, хрестоматия, собрание веселых приключений, шарад, игр, загадок, бесконечная галерея картинок.
Создание такого календаря - дело нелегкое.
Календарь не должен быть сборником случайной, пестрой, занимательной смеси. У него есть свои воспитательные задачи.
Но он не должен быть чересчур серьезен, слишком последователен и систематичен. От этого он потеряет свою привлекательность и разнообразие.
Для того, чтобы не впасть ни в ту, ни в другую крайность - ни в излишнюю серьезность, ни в беспредельное легкомыслие, - составители должны четко ограничить свои задачи в каждой из областей жизни, охватываемых календарем. Надо ясно представить себе, что такое, скажем, биография политического деятеля, ученого или писателя, рассказанная для детей на одной или двух страничках отрывного календаря. Надо ясно знать, какие факты из истории могут и должны быть отмечены за год, какие темы из области естествознания могут быть затронуты в календаре, который стремится помочь ребятам выработать мировоззрение, но отнюдь не претендует на сколько-нибудь основательное и систематическое изложение научных теорий.
Детских календарей, достойных того, чтобы послужить нам образцами, в сущности, еще нет.
Заграничные календари - передо мною их несколько штук - отражают тот условный и тесный детский мир, вернее - "мирок", который мало меняется на протяжении десятилетий.
Один из этих календарей - немецкий 1936 года - так и называется "Die Kinderwelt" ("Детский мир"). Когда просматриваешь его - кажется, что время остановилось. Но это только кажется на первый взгляд. Наряду со старинными сусальными ангелочками и упитанными свиньями, представляющими собою эмблему счастья, на страницах календарей последних лет попадаются аэропланы новейшего типа, а в календаре немецкого общества покровительства животным на первой странице изображен сам Адольф Гитлер со своею собакой. В тексте того же календаря среди изречений Заратустры {1}, Сенеки, Тацита, Шекспира, Шопенгауэра встречаются афоризмы новейших "мыслителей" - Гитлера и Муссолини.
Широких просветительных задач эти календари перед собою не ставят. Очевидная и главная цель их составителей - ограничить круг интересов ребенка, представить ему мир в виде голубых небес, в которых реют сусальные ангелы, и земли, по которой бродят аппетитные розовые свиньи.
У англичан дело обстоит несколько лучше. Присланный мне ежегодник для маленьких детей "Ваву's Own Annual" за 1937 год тоже не выходит далеко за пределы "детского мира", но этот мир не так сусален и гораздо более красочен и просторен, чем "Die Kinderwelt".