Статьи
Шрифт:
[2] До сих мало известно, что для эпохи мезолита было характерно международное разделение труда и развитый обмен: кремни, добывающиеся в Карпатах, обрабатывались на Волге и использовались в Двуречье, предметами «торговли» были зеркала, украшения, игрушки. На Мальте в позднем мезолите был построен колоссальный подземный храм, используемый, по-видимому, для подготовки жриц для всего Средиземноморья.
[3] Социомеханика различает ускоряющие (физические) и управляющие (гуманитарные) технологии. Ускоряющие технологии оперируют с физическим пространством-временем, материей и объективными, то не зависящими от наблюдателя,
Гуманитарные технологии работают с информационными сущностями, внутренним временем, цивилизационной трансценденцией и личными (субъективными) смыслами. Эти «технологии в пространстве технологий» создают информационное пространство цивилизации – «инфосферу», включающую в себя культуру, религию/идеологию и науку. Взаимодействие инфо- и техносферы определяет форматы организованностей, образующих социоситему. Совокупность этих форматов задает «социосферу». Можно определить стабильную, развитую цивилизационную фазу как единство техносферы, инфосферы и социосферы.
Функция физических технологий – согласование человека и Вселенной. Миссия же гуманитарных технологий – взаимная адаптация техносферы и человека. Генерализованные тенденции развития текущей фазы определяются совокупностью физических технологий, а вероятности реализации этих тенденций, как тех или иных версий истории, модифицируются гуманитарными технологиями.
Иными словами, физические технологии заключают в себе объективные возможности истории: они отвечают за то, что происходит. Гуманитарные технологии управляют субъективными вероятностями и отвечают за то, как это происходит.
В норме каждой физической технологии соответствует комплементарная ей гуманитарная – и наоборот. Эта теорема выполняется для человечества в целом, для цивилизаций и культур, для социальных групп, в том числе – семей, наконец, для отдельного человека (на этом – микрокосмическом – уровне она приобретает форму закона соответствия профессионального и личностного роста).
[4] Проблема рассогласования технологических пространств может быть интерпретирована, как приближение цивилизации к одному из двух структурных пределов: пределу сложности или пределу бедности.
Предел сложности возникает при дефиците или неразвитости принципиально необходимой управляющей технологии и представляет собой ту степень структурной переизбыточности цивилизации, при которой связность ее резко падает, а совокупность «физических» технологий теряет системные свойства. В этом случае культура уже не успевает адаптировать к человеку вновь возникающие инновации, и техническая периферия цивилизации начинает развиваться, как правило, хаотическим образом. Это приводит к рассогласованию человека и техносферы, человека и государства, человека и общества – результатом чего является увеличение числа происходящих катастроф.
Предел бедности, в свою очередь, возникает при отсутствии или недостаточной развитости принципиально необходимой в данной фазе цивилизации «физической» технологии и представляет собой то крайнее состояние, при котором системную связность теряют уже «гуманитарные» технологии. Это также приводит к внутреннему рассогласованию цивилизации и, как следствие, опять-таки – к возрастанию динамики катастроф.
Оба предела образуют
Динамическая геополитика: язык фаз развития
Разум, определяемый как способность перерабатывать информацию в пищевой ресурс, существует только в форме социосистем, в которых инсталлированы процессы познания, обучения, управления, задано расслоение психики, фиксируется некая форма трансценденции и осуществляется некая иллюзорная деятельность, направленная на стабилизацию системы[1].
Элементы социосистемы (носители разума) обмениваются между собой не только веществом / энергией, но и информацией, вступая, тем самым, в процесс мыслекоммуникации. Уже на самых ранних этапах своего существования социосистема выделилась из окружающих ее экосистем по двум параметрам:
Она могла включиться в любую из инсталлированных на земле экосистем, причем человек немедленно занимал в этой экосистеме управляющий трофический уровень;
В любой экосистеме человек был охотником, но не жертвой, поскольку на нападение реагировал не отдельный «носитель разума», а социосистема, как целое – со всеми своими возможностями по поддержанию гомеостаза. Понятно, что такое «целое» оказывалось «не по зубам» даже самым крупным хищникам.
В последующие эпохи Человек Разумный полностью перестраивает свои отношения с природой, сначала занимая позицию пользователя текущей экосистемой, а затем – оператора произвольными экосистемами. Этот процесс удобно описывать в формализме фаз развития.
В языке социомеханики, науки о наиболее общих законах динамики социосистем, цивилизационные фазы являются собственными состояниями оператора сдвига социосистемы по внутреннему времени и маркируют различные типы связей между человеческим обществом и объемлющим биогеоценозом. В рамках социальной термодинамики фазы трактуются как аналог агрегатных состояний вещества и различаются, прежде всего, характером взаимодействия между компонентами социосистемы. В терминах диалектического подхода всякая последующая цивилизационная фаза есть разрешение базисных противоречий предыдущей фазы. С практической точки зрения фазы различаются характером взаимодействия социосистемы с окружающей средой, иными словами, местом Homo Sapiens в трофических пирамидах и способом переработки информационного ресурса в пищевой.
Кратко рассмотрим известные нам цивилизационные фазы.
В архаичной фазе формами экономической жизни являются охота и собирательство, то есть, пищевой ресурс добывается обычными в животном мире способами. Механизм распределения добытой пищи носит, однако, социальный, а не биологический характер[2]: охотники кормят все племя, что дает возможность не только поддерживать существование социума, то есть, «оплачивать» его атрибутивные функции – познание, обучение, управление, но и совершенствовать хозяйственные механизмы. Постепенно охота – сугубо животный способ существования – становится лишь вершиной экономического «айсберга». В распоряжение первобытных охотников поступают все более и более совершенные орудия труда – с этой точки зрения «кровью» архаичной «присваивающей экономики» оказываются обработанные кремни. Усложняются способы охоты и способы управления ей, деятельность охотников получает магическую поддержку.