Статьи
Шрифт:
Демографическая статистика архаичной фазы на небольших временах носит колебательный характер, характерный для видов – компонентов стабильных экосистем. Если же усреднить динамику по временам порядка нескольких тысячелетий, обнаруживается медленный линейный рост: в природе такие решения демографических уравнений встречаются, но как очень редкое исключение.
Характерные скорости перемещения людей/материальных объектов/информации в архаичную эпоху соответствовали скорости идущего человека, то есть, составляли около 30 км в сутки; характерные энергии определялись теплотой сгорания дерева.
Неолитическая революция отделяет архаичную фазу от традиционной, в которой
Демографическая динамика выходит на экспоненциальный участок: очень быстро (в рамках палеонтологической летописи – мгновенно) Homo Sapiens`ы распространяются по всей поверхности Земли за исключением Антарктиды и некоторых пустынь.
Меняются характерные скорости движения – в традиционную фазу они определяются лошадиным галопом или суточным пробегом парусного корабля и достигают 150 километров в сутки. Энергетика, в основном, осталась на «дровяном» уровне, однако, в металлургии широко применяется каменный уголь.
Традиционная фаза включает в себя несколько общественно-экономических формаций (типов хозяйствования): первобытнообщинную – неолит, энеолит, рабовладение, феодализм.
Главной наблюдаемой особенностью современной индустриальной фазы, несомненно является фабричное производство. Это означает не только физическое изобретение машин, но и господство их в промышленности, то есть обязательное разделение экономики на «группу А» и «группу Б», причем первая использует машины и создает их, а вторая – только использует. В этом смысле коэффициент полезного действия индустриальной экономики всегда меньше единицы: часть производительных сил расходуется во «внутреннем круге кровообращения», где делаются машины, предназначенные для того, чтобы делать машины[3].
Кроме того, индустриальная фаза требует «индустриального человека»: способного выживать в «человеческом муравейнике»[4], взаимодействовать с машинами и довольствоваться определенной раз и навсегда социальной ролью.
Промышленная экономика включает в себя традиционные формы хозяйственной деятельности (кроме магии), придавая им подчиненный характер. «Кровью» экономики становится уже не зерно, а энергоносители: на первом этапе каменный уголь, затем нефть. Традиционное общество, не способное обеспечивать себя продовольствием, обречено. В индустриальную же фазу такое общество может неограниченно долго поддерживать свое существование за счет внешней торговли, хотя и при соблюдении ряда трудно выполнимых условий[5].
Тем самым, индустриальная фаза подразумевает, по крайней мере, одну глобальность – возникновение общепланетной системы обмена. Это означает, в свою очередь, неизбежность появления мировой валюты, соответствующих расчетных центров и плотной коммуникационной сети. Эмблемой фазы становятся железные дороги и суда с механическими двигателями, характерные скорости возрастают сразу на порядок (свыше 1200 км в сутки), характерные энергии определяются теплотой сгорания нефти (до 40 МДж/кг).
Поскольку в индустриальную фазу зерновая зависимость резко ослабляется, социосистемы теряют непосредственную связь с текущими экосистемами и обретают функцию пользователя глобальной природной среды. Так, Великобритания в XIX столетии превращает свои территориальные биоценозы в промышленную свалку, обеспечивая
С общетеоретической точки зрения это означает, что «человек индустриальный» становится верхним управляющим уровнем глобального биогеоценоза, что же до локальных экосистем, то их он может уничтожать или даже создавать по своей прихоти.
[1] Такая деятельность (война, отправление религиозных культов и пр.) снимает противоречие между общественным сознанием и коллективным бессознательным.
[2] Некоторые ученые определяют человека разумного, как единственный биологический вид, представители которого способны делиться пищей.
[3] Индустриальную экономику можно характеризовать «коэффициентом инверсии» I, равным отношению стоимостных эквивалентов продукций групп «А» и «Б». Анализ статистических данных показывает, что «в норме» этот показатель составляет от 0,3 до 0,5. Для рада индустриальных культур, однако, характерна инверсная экономика с I› 1. Например, в СССР к концу 1970-х годов коэффициент инверсии достигал трех.
Динамика коэффициента инверсии позволяет определить, к какой общественно-экономической формации индустриальной фазы относится данная культура: при классическом капитализме I медленно падает со временем, при государственно-монополистическом – растет.
[4] По терминологии Т.Лири. Смотри «История будущего». М., 2000.
[5] А именно: наличие высокого экспортного потенциала, мощных вооруженных сил и четко очерченной позиции в мировой системе торговли. (Великобритания, Япония).
Динамическая геополитика: постиндустриальный барьер
Мы не знаем, возрастает ли со временем величина «фазового барьера» (из общих соображений, скорее – да). Во всяком случае, исходить надо из того, что «постиндустриальный барьер» выше и круче «индустриального».
Изменение фазы развития подразумевает перенастройку всей совокупности общественных связей (личных, профессиональных, конфессиональных и пр.), что означает, в частности, полный слом не только юридической системы, но и положенной в ее основу морали. Такая эволюция социума требует от личности развитой инновационной толерантности.
«Информационная революция» с неизбежностью будет сопровождаться насыщениемобыденной жизни виртуальными конструктами. Рано или поздно это приведет к созданию мира высокой виртуальности. В таком мире выполняется принцип относительности: невозможно каким-либо экспериментом установить, находится ли наблюдатель в Текущей Реальности или в Текущей Виртуальности. Насколько можно судить, подобное смысловое перемешивание будет восприниматься обывателем, как острая форма утраты идентичности.
Суть проблемы состоит в том, что постиндустриальному обществу отвечает только «постиндустриальный» человек. Нет никаких оснований считать, что обучить и воспитать «носителя постиндустриальной культуры» проще, нежели «строителя коммунизма».
Фазовый барьер, как и любой острый системный кризис, характеризуется тем, что «естественные» действия людей и гомеостатические реакции систем оказываются направленными не на разрешение, но на развитие кризиса. Вместо инновационной толерантности во всех наблюдаемых обществах растет инновационное сопротивление, вместо борьбы за связность пространства технологий усугубляется пропасть между естественными и гуманитарными научными исследованиями. Вместо геокультурной уникальности культивируются самые архаичные формы идентичности. Вместо поиска новой трансценденции повсеместно возрождаются старые религиозные культы.