Статика
Шрифт:
— Нет! — повторил я и поднялся, чтобы уйти.
— Что ж, — тяжко вздохнул Малоев. — Тогда, до свиданья!
Он протянул мне руку, но я не пожал ее.
В глазах стояло лицо Алисии — с дырой во лбу.
А еще ее едва округлившийся животик.
Я равзернулся и вышел.
Внизу меня с гаденькой улыбочкой задержал подполковник Берд. Пришлось вернуть ему карточки, что выдал мне Малоев.
«Фалькон» кружил в ночном небе над городом на высоте тридцать метров. Если меня заметят копы — оштрафуют на кругленькую сумму. Но легавым было не до нарушителей воздушного движения. Они спали в своих кроватках. Или сидели по барам. А я пил пятую бутылку пива и хмуро наблюдал за звездами. Вся моя ненависть обратилась на эти яркие плевочки, которые какой-то умник щедрой рукой разбросал по всему небу. Без всякой системы и непонятно зачем. Этой мелочи все равно не разогнать ту бесконечную тьму, то ничто, что окружает нас в этом мире.
Зазвонил видеофон. Это был Барон.
Он был бледен, на глазах — синяки.
Аккуратные такие, будто выведенные старательным гримером.
— Здравствуйте, Герман. Я звоню сказать Вам, что перевод на Ваш счет уже был произведен. Извините, что сразу не сказал Вам всей правды — я так надеялся, что удастся взять мою девочку живой. Но я все понимаю, Вы ничего не могли сде…
Я нажал красную кнопку, и изображение вице-президента Макса-3 пропало.
Потом позвонила Лера.
— Гера, где ты, я так волновалась, с тобой все в порядке? — застрочила она.
— Все в порядке, — заплетающимся голосом произнес я и забросил проклятый звонок на заднее сиденье. Видеофон жалобно тренькнул напоследок и затих.
Потом я пустил машину вниз — к ближайшему кафе.
Им оказался тот самый барчик, где я сидел сегодня днем — рядом с Черной Дырой.
Я кое-как припарковал машину рядом с кафе. Постоял немного рядом со стариной «фальконом», покурил. Мерзкий вкус никотина и прочих малоприятных веществ тем не менее немного выветрил алкоголь из моего тела, в голове шумело уже не так сильно.
Потом я подошел к банкомату, набрал код своего счета.
110. 239 евро.
Хорошая плата за молчание.
Я снял одну тысячу (автомат выдал мне две пятисотенные бумажки) и зашел в кафе.
Народу было немного, а за одним из столиков я заметил Малика, который что-то строчил на своем верном покетбуке.
— Господин Лукин! Это судьба! — закричал он, отрываясь от своей писанины. — Давайте ко мне! Ко мне, старому доброму журналюге!
Я взял за стойкой две бутылки пива и подсел к нему.
— Хочу поделиться с Вами своей радостью, господин Лукин! — торжественно произнес журналист, стукая своей бутылкой об мою. Звона, естественно, не было — обе бутылки были из пластика.
— Дзень, — мрачно произнес я.
— Планета оживает! На Статике было обнаружено богатое месторождение урановой руды! — сказал Малик. — Я только что узнал из проверенных источников, что на днях прилетает президент Макса-3. Будет подписан договор о сотрудничестве, а Стазис разрушат, чтобы достичь полезных ископаемых.
— Вы и это знаете? — риторически спросил я, попивая пиво.
— Да! — рот Малика расплылся в улыбке.
— И Вам не жалко его? После этого Статика превратится в самую обычную планету — каких сотни по всей Галактике.
— Да кому нужен этот Стазис! — отмахнулся журналист. — Он уже давно неактуален. Наше будущее — вот оно, рядом! Планета поднимется с колен! Люди вернутся обратно! Преступность, насилие, смерть… новости, сплетни, сенсации!
Я сжал свободную руку в кулак и врезал по наглой ухмыляющейся физиономии Малика. Он тут же уткнулся лицом в салат и затих.
Здорово полегчало.
Я встал из-за столика, огляделся.
Бармен и официантка смотрели на меня выпученными глазами.
— Парень устал, — поделился я своей догадкой с ними. — Пуская поспит. А я оплачу его счет. Сдачи не надо.
И на стол упала пятисотенная бумажка.
Снаружи было свежо — собирался дождь. Я вздохнул полной грудью и направился к своему «фалькону».
Я был полон решимости не допустить, чтобы Статика превратилась в обычную планету.
Которых в нашей Вселенной на самом деле миллиарды.
ЧАСТЬ 2. ОЗЕРА
«Помогая другому, ты убиваешь себя», — гласил заголовок бесплатной утренней газеты, которую выпускала местная община индивидуалистов. Забавная секта, проповедовали эгоизм во всех его формах, но, тем не менее, жили всегда большими семьями человек по сто. Их философия проистекала из учения «мыслителя» конца двадцать первого века, Бриггса. Мне как-то пришлось почитать труды этого парня, и, честно говоря, меня чуть не стошнило. А ведь в то время он оказал большое влияние на молодые умы.
Индивидуалисты…
Я пробежал глазами статью.
«Помогая другому, ты прожигаешь свое время.»
«Не стыдись чувств, но борись с ними».
«Убей в себе ближнего».
Последняя фраза подкупала своей новизной.
В этот момент андроид принес мне кофе и аккуратно поставил чпшку посреди газеты, слегка заляпав статью о вреде любви для здоровья. Я не стал его ругать. На всякий лсучай я вопринял действия неуклюжего официанта как знак свыше.
Горячий кофе обжигал горло, возвращал телу звенящую бодрость. Ранним-ранним утром только чашка свежесваренного кофе может пробудить меня. По натуре я сова.
Было около восьми утра, воскресенье. Я сидел за одним из столиков «У Толика» и смотрел местный канал — Толян подключил стерео к голопроектору посреди зала — там, где обычно танцевала полуобнаженная девица в ярко-красном купальнике.
Показывали новости. Счастливые соотечественники сгрудились у трех грузовых кораблей на космодроме. Солдаты в серой униформе зорко следили за тем, чтобы каждому человеку достался ровно один двухлитровый пакет с соком и пачка витаминизированных коктейлей. Детям, кроме того, вручали леденцы, запечатанные в дешевый целлофан. Камера выхватывала самые возбужденные лица, а Анастасия Сильченко бубнила за кадром: