Статуэтка эпохи Мин
Шрифт:
— Итак, — Лежен обратился к очевидцам произошедшего, — месье Летруа просто перегнулся через перила и спрыгнул вниз, так?
— Да… — жалобно протянула визжащая до этого дамочка, — взял и спрыгнул… Честное слово, господин комиссар, ну совершенно ни с того, ни с сего! Я так испугалась, так испугалась…
— Хорошо, — остановил ее причитания Лежен, — где в этот момент находился каждый из вас?
Все показали. Антуан по-прежнему делал вид, что не имеет к комиссариату ни малейшего отношения. Здесь же присутствовала
— Так, — протянул Лежен. — Вы заметили что-нибудь ненормальное в поведении Летруа на протяжении сегодняшнего вечера или в последние дни? — он повернулся к ней. — Вы, как я понял, много общались с ним?
Мадам Фучик зябко подернула плечами, вытерла платочком глаза и зашмыгала носом.
— Это ужасно! — скорбно пробормотала она. — Не могу себе представить… Он был таким милым! Я неплохо знала его… То есть… Это не то, что вы думаете, господин комиссар…
— Я пока ничего не думаю, — отрезал Лежен.
— Он был прекрасным, волевым человеком! Его самоубийство… Это ведь было самоубийство, не правда ли?
Лежен промолчал.
— Так вот, его самоубийство, — продолжала дама, — это… это… бред какой-то… Он был жизнерадостным, рассудительным, полным энергией и оптимизма. Он… Не мог пойти на это… Мы все очень уважали его и… Нет, я не могу поверить в это… — она всплакнула.
— Сколько времени вы его знали?
— О, около пяти лет. Или нет… Почти шесть, да, — она промокнула глаза платочком. — Никогда и ни при каких обстоятельствах он не подавал ни малейшего повода для такого… исхода… Прямо бред какой-то! Я ничего не понимаю! — добавила жалобно она.
— У него были враги, он ничего не говорил, не жаловался, не намекал?
— Н-н-нет… Не говорил, я уверена. Какие могут быть враги у такого чудесного человека?! Ну, вы сами подумайте…
— Так… — комиссар, вздохнув, повернулся к девушке «которая визжала». — Что вы можете сказать, мадмуазель Шатонье?
— Мы разговаривали… Мы говорили о Клоде, одном молодом человеке нашей подружки, который на прошлой неделе ездил в Ниццу и… — затараторила девушка.
— Пока оставим его в покое, — перебил Лежен. — Давайте о Летруа.
— О Летруа? — удивленно вскинула она брови. — Ах, ну, да… Он… такой понурый ходил туда-сюда, я еще подумала, какой важный господин, и выглядит ничего, кажется, он из той компании, где справляют день рожденья, и неплохо было бы узнать, кто он такой и…
— Ближе к делу, мадмуазель!
— Ну, я же вам объясняю! — обиделась девушка. — Я не выпускала его из виду, поверьте. Он что-то уж нервничал, я еще подумала, может, он ждет кого, а тот не пришел. Может, с женой поссорился или… с любовницей, ну, я и решила…
Лежен медленно выпустил из легких воздух. Такие старлетки его часто выводили из себя. Но нужно было держать себя в руках.
— Как это произошло, мадмуазель?
— Ну, я же не инспектор, откуда мне знать, как он там поцапался со своей… женой. Вам лучше знать. Но он
— А я не видела, — как показалось Лежену, с сожалением сказала ее подруга, дама уже в годах. — Но могу вам ручаться, господин комиссар, к нему никто не подходил, не угрожал и вниз не сталкивал.
— Вы уверены?
— На все сто, господин комиссар, — важно ответила та.
— Мы все видели, — на перебой закричали подруги Мишель, — он сам, сам. Стоял, белый как мел, будто живот болит, а потом ка-а-ак вцепиться в перила…
— …перегнулся и сиганул вниз! Я даже ничего не поняла сначала!
— А я поняла, но не очень испугалась, думала, может, это фокус какой… Здесь иногда показывают всякие номера…
— А я не думала. А потом так обмерла вся, и в туалет почему-то очень сильно захотелось…
— Ясно, — безнадежно махнул рукой Лежен. — Вы, конечно, ничего не видели? — он повернулся к молодой парочке.
Они энергично замотали головами. Их глаза выражали неподдельный ужас.
— Мы даже не помним его толком, — пролепетал юноша, — не обращали внимания.
Маэстро все это время стоял рядом с безучастным видом и рассеянно теребил пуговицу пиджака. Комиссар, наконец, обратился к нему.
— Вы сидели за тем столиком, не так ли, э… месье Ваальден, если не ошибаюсь?
— Ганс Ваальден, комиссар, вы не ошиблись, — как обычно, он растягивал слова. — Решил немного отдохнуть, подышать свежим воздухом. Видите ли, я не очень люблю большие шумные сборища, суматоху… Здесь лежала газета и хотя было довольно-таки темновато, я начал ее читать — зрение у меня хорошее. Я сразу заприметил Летруа, с которым лично не знаком, но сидел напротив него за банкетным столом. Он действительно сильно нервничал, курил сигару за сигарой, а потом неожиданно… выпрыгнул. Это меня весьма удивило, хотя, повторюсь, до сегодняшнего вечера я абсолютно был с ним незнаком.
— Вы видели момент его прыжка?
— Да. Закончив читать одну статью, я решил дать глазам отдохнуть и отложил газету. В этот момент все и произошло. К сожалению, что-либо предпринять было уже поздно. — Маэстро замолчал.
— Что-нибудь можете добавить еще? — спросил Лежен.
Тот пожал плечами.
— Если что вспомню, то пренепременно сообщу вам, комиссар. — Ваальден улыбнулся. Но улыбка его была насмешливой и даже презрительной.
— Я надеюсь на это, — сухо произнес Лежен.
Утро было теплое и солнечное, непогода на время сдалась и предоставила, наконец, возможность людям немного отдохнуть от ее промозглых осенних проказ. В окно кабинета мягко светило солнце, шумели проезжающие по улице машины, кричали дети. Под потолком билась последняя муха, уже сонная и вялая, но на нее никто не обращал внимания.
— Одного мы уже не спасли, — сказал комиссар. — Теперь в скором времени Ришар займет место президента правления своего банка. А Маэстро примется за следующего.