Шрифт:
Глава 1
– Простите, судья Роджерс, нельзя ли сделать небольшой перерыв? Я бы хотел кое-что обсудить с мистером Хенсли.
– Хорошо, объявляю десятиминутный перерыв! – произнёс судья, стуча молотком.
Я дал знак Хенсли, чтобы он шёл за мной. Не хотел я прибегать к этому методу, но нам было о чем поговорить.
Хенсли недовольно скривился и ещё больше поджал и без того тонкие губы, превращая их в почти невидимую полоску. Но несмотря на это, встал и пошёл за мной.
Я не хотел разговаривать с ним в коридоре, тема была достаточно конфиденциальной, поэтому уверенно
– Нам нужно обсудить сделку, – не стал я юлить и прямо перешёл к делу.
Хенсли нагло усмехнулся и, презрительно оглядевшись вокруг, произнес:
– Интересное место ты выбрал для переговоров.
– Для тебя в самый раз, – таким же тоном ответил я своему противнику.
Он никак не проявил своих эмоций, лишь сжал челюсть и убийственно зыркнул на меня своими холодными серыми глазами. К счастью его фирменный взгляд «я тебя уничтожу» давно уже на меня не действовал, а злить его, точнее пытаться разозлить, стало своеобразной игрой для меня.
Дерек Хенсли вот уже два года мой противник почти во всех крупных делах и мой личный враг. Я до сих пор помню нашу первую встречу в суде, как будто это было вчера.
***
Я зашёл в зал суда твердой уверенной походкой, но внутри все сжималось от ужаса. Это не было моё первое дело, но мне предстояла схватка со знаменитым в адвокатских кругах Дереком Хенсли.
Я был наслышан о нем, как и любой в Лос-Анджелесе, кто имел хоть какое-то отношение к суду. Про Дерека ходило много слухов и сложно было сказать, что из этого правда. Я знал точно, что он приехал в ЛА из Англии около трех лет назад. Говорили, что он развёлся с женой и поехал за ней в Америку, чтобы быть ближе к дочери. Но его личная жизнь не так была известна, как его успехи в карьере. Не знаю как у себя на родине, но в ЛА он прославился буквально сразу. Он вёл крупное дело по разводу одной местной звезды и выиграл его с небывалым успехом. Говорят, что адвокат противной стороны вышел из суда рыдая.
Хенсли был один из самых востребованных адвокатов в Лосс-Анджелесе. И многие просто отказывались брать дело, если знали что придётся столкнуться с Дереком. Но я не испугался.
Почти.
Ну ладно, я очень боялся. Так, что ладони противно вспотели, а внутри все сжималось будто вот-вот стошнит. Не самая лучшая атмосфера для суда. Но я не мог отказаться от этого дела. Если мне удастся выиграть, то это будет огромный шаг вверх по карьерной лестнице. Плюс большой гонорар с пятью нулями. Я смогу наконец-то купить маме домик её мечты. Это придавало мне смелости.
Подойдя к своему столу, я заметил сидящего слева Дерека. Я погуглил его накануне и, честно, был приятно удивлён увидев его фотографии. Для своих тридцати шести, Хенсли выглядел очень молодо. Но все же фотографии оказались просто бледной тенью, по сравнению с живым Дереком.
Мельком глянув на своего оппонента, я заметил, насколько он был красив. Чёрные волосы, уложенные в идеальную причёску, выразительное лицо, гладко выбрит. Прямой аристократический нос с едва заметной горбинкой. Тонкие губы, но это совсем не портило его, а наоборот придавало лёгкую мужскую суровость. Идеально сидевший на нем костюм, явно сшит на заказ, выгодно подчёркивал все достоинства фигуры. И хоть Дерек сидел, я все равно заметил крепкое подтянутое тело.
Я, не торопясь, подошёл к Хенсли и улыбнулся самой обаятельной улыбкой, какая была в моем арсенале:
– Привет, я Джейкоб Хадсон, – добродушно произнёс, протягивая Дереку руку.
К этой встрече я готовился долго и тщательно. Хенсли был моим кумиром в адвокатских кругах. Больше всего я хотел познакомиться с ним, эта была одна из причин почему я сразу взялся за это дело.
Но все мои надежды на знакомство с ним разбились о стену равнодушия и презрения отразившихся в серых глазах Дерека, когда он посмотрел на меня. Руку он мне не пожал.
На его лице не появилось абсолютно никакой эмоции. Было чувство, что он смотрит не на своего коллегу и противника, а на жалкого таракана оказавшегося случайно под каблуком его дорогих итальянских ботинок.
Я не знал как себя вести. Рука моя так и повисла в воздухе, улыбка медленно сползла с лица. Когда я все же очнулся, убрал руку в карман. Дерек молчал, а мне надоело стоять, как идиот, развернувшись, я двинулся к своему столу. И тут в спину мне прилетели слова Дерека, сказанные низким баритоном с характерным британским акцентом:
– И кто додумался нанять желторотого юнца против меня? Дело будет ещё легче, чем я думал.
Ярость охватила меня мгновенно. Это я то желторотый юнец? Да за два года практики я не проиграл ни одного дела! И я единственный кто решился связаться с этим высокомерным ублюдком.
Неимоверными усилиями я заставил себя успокоиться и не вмазать Хенсли по самодовольной роже. Нет, я не хотел показывать ему насколько сильно меня задели его слова. Ведь именно этого он и добивался. Вместо этого я направил весь свой гнев на то, чтобы выиграть. И, не знаю каким чудом, но мне удалось это. Нельзя сказать, что победа была разгромной, но стереть ухмылку с ненавистного лица мне удалось. А так же заработать репутацию блестящего адвоката.
После этой встречи с Хенсли, клиенты посыпались ко мне горой. Так же как и предложения из самых успешных юридических контор. Но я остался верен своей фирме. Гонорары мои заметно увеличились и клиенты становились все более популярные и богатые. И к моему большому не удовольствию Дерек Хенсли стал моим частым противником. Нельзя сказать, что мне постоянно удавалось выиграть у него. Нет, мои победы были реже чем у него. Но они были. Меня одновременно радовало и бесило, что своей карьерой я был обязан Хенсли. Поэтому, на каждом столкновении с ним, я старался выложиться по полной программе.
Наши отношения с Дереком были взаимно неприязненными. Мы ненавидели друг друга, но открыто свою вражду не показывали. Так же мы не опускались и до оскорблений. То была холодная война. И, черт, порой меня это заводило!
После первой нашей встречи Дерек приснился мне, и на утро я проснулся весь в собственной сперме. Чего не было уже много лет. Были моменты, когда я смотрел на него в суде и еле сдерживал член в штанах, так у меня крепко вставал на него. Но ненависть превышала желание.