Статья Пятая
Шрифт:
МН забрала мою жизнь. Я не могла вернуться в школу. Не могла вернуться домой. Возможно, я никогда уже не увижу Бет и Райана. В первый раз после Войны я представила себе, как могло бы все быть без МН. Нет Красных зон и комендантского часа. Школ реформации и Статута. И я поняла, что я смогла бы выжить, потому мы с Чейзом именно это делали сейчас.
Я потрясла головой, чтобы вернуть ей ясность мысли. Я всегда была за мирное положение вещей, раздоры мне претили. Присоединяться к сопротивлению было безумно. Безответственно. И это вообще не имело значения - ведь мне нужно было найти маму.
– ...Убийство на манер казни в Харрисонбурге,
– Пауза и шуршание бумаг.
– Мы получили сообщение, что Федеральное бюро реформации связывает эту смерть с виргинским снайпером. Это означает третье серийное убийство в штате Виргиния. Как и всегда, жителям настоятельно советуют не приближаться к эвакуированным областям и соблюдать Статут.
Я сцепила руки вместе, чтобы они перестали дрожать.
МН обвиняла в совершенном своими людьми убийстве этого снайпера, кем бы он ни был.
Мэри Джейн пробормотала, насколько опасно стало в стране и как благодарна она ФБР. Я хотела выкрикнуть правду ей прямо в лицо, но знала, что не могу. Я полностью замерла, когда радио снова привлекло мое внимание.
– ...Дженнингсом, дезертировавшим из ФБР в начале недели, необходимо обращаться с осторожностью, так как он может быть вооружен и опасен. Любую информацию о его местонахождении можно сообщать на горячую линию. Мы заканчиваем вечерние новости. С вам была Фелисити Бридвелл.
Я пропустила сообщение! Что было сказано? Мэри Джейн заглушила большую часть объявления!
Я не могла на нее посмотреть. Она увидела бы правду, написанную на моем лице. И если мы сейчас убежим, Лофтоны будут знать, что мы действительно виновны. Поэтому я уставилась на оконное стекло, наблюдая, как вниз по нему стекали дорожки слез недавнего дождя. Я едва не вскрикнула, когда рука Чейза обхватила меня за талию.
– Потрясающий ужин, не правда ли, Элизабет?
– сказал он с пустой улыбкой, пресекая мою панику. Я знала, что он делал это только для вида, но его прикосновение успокоило меня достаточно, чтобы я могла продолжить играть свою роль.
– Бесподобный, - сказала я. Мышцы моих ног уже начали действовать.
Последующие несколько минут прошли, как в тумане. Я очнулась, лишь когда поняла, что мы с Чейзом стояли в гостевой спальне, которая находилась напротив комнаты Ронни. Аманитский ковер скрывал одну стену. У меня зарябило в глазах от сложного узора цветных квадратов.
Чейз рывком открыл окно, но оно было оснащено стальной решеткой. Против воров снаружи. Для преступников внутри.
Я сглотнула.
– Не думаю, что они знают, - неуверенно сказала я. Чейз серьезно покачал головой - он уже вышел из роли.
– Возможно, Патрик не услышал, как я назвала тебя по имени на улице.
– Он был немного занят.
– Чейз аккуратно закрыл окно, между его бровей образовалась складка. Он перенес свой вес с одной ноги на другую.
– Что нам делать?
– спросила я.
– Я не хочу ждать утра.
– Перед домом стоит фургон, еще у них есть мотоцикл, но нам нельзя рисковать показываться на дорогах в комендантский час.
– Его голос звучал устало.
– Мы пойдем пешком, после того как они лягут спать.
Что делало нас пленниками хозяев до ночи.
* * *
Пока Чейз мылся, я на цыпочках прошла по коридору. Мое любопытство привлекло отсутствие звуков со стороны Мэри Джейн или Ронни. "Наверное, чтение на ночь", - подумала
Мое сердце замедлило темп. Ничто не казалось мне ненормальным. Ничто из того, но что я могла бы указать пальцем.
Когда я проскользнула обратно в гостевую комнату, то обнаружила Чейза сидящим на краю кровати; он оперся локтями о колени, спрятал лицо в ладонях. Он был настолько неподвижен, что я приняла его за спящего.
Секунду я смотрела на него, будучи не в состоянии оторвать глаз.
Казалось, что-то отвлекло его, пока он переодевался. На нем все еще были джинсы и ботинки, но чистая рубашка лежала нетронутой на кровати возле него. Можно было включить свет - генераторы вырабатывали электричество - но вместо этого для борьбы с тенями Чейз зажег свечи. Бликующее пламя выделяло контуры его подбородка и шеи. Со своего угла зрения я заметила на его спине несколько выступающих шрамов, которые не увидела в доме на Руди-лэйн. Эти шрамы, расположенные на его спине диагонально, подобно царапинам от когтей, разозлили меня. Я хотела узнать, что причинило ему эту боль. Я хотела защитить его. Если это только было возможно. Представив, что это так, я почувствовала силу.
Но все же эти шрамы вместе с изогнутой раной на его плече, сейчас не скрытой повязкой, делали его еще более опасным.
Для меня он был ужасающе красивым.
Нервы, которые до предела были натянуты во мне, казалось, преобразовались и потянулись к Чейзу. Мое тело задрожало от предвкушения. Оставшаяся еще во мне энергия мерцала в воздухе между нами, как электричество.
Я хотела придвинуться к нему, но мои ступни будто приросли к полу. Я открыла рот, чтобы заговорить, но слов не было. Я подумала о сохраненных им письмах, о том, что они могли значить, если он примет меня, и снова погрузилась в смятение.
Он оставался таким же неподвижным, какой была я, затем тихо вздохнул, и у меня сжалось сердце. Что-то было не в порядке. Это был знак боли, не усталости.
– Рука сильно болит?
– спросила я. Он вздрогнул - не слышал, как я подошла. Я и забыла, что передвигалась на цыпочках, чтобы не потревожить Патрика.
Он натянул рубашку, как мне показалось, с излишней силой. Я закрыла за собой дверь.
– Просто... этот малыш. Он лишь дитя. Его могли застрелить.
– В его голосе было столько стыда, что он едва не задохнулся от него. Я сползла вниз по стене, удивившись, что это настолько меня тронуло.
– Я даже не подумал о нем. Сколько ему, шесть? Семь? Я почти отвернулся и позволил ему умереть.
Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе. По спине пробежали мурашки, когда я вспомнила о том, как Чейз вышел в поле.
– Но ты этого не сделал.
– Из-за тебя.
– Он поднял на меня глаза, черные и полные боли.
– Тот мужик наставил на ребенка пистолет, а я мог думать только о тебе. Что он собирался причинить тебе боль. Что я не мог ему этого позволить. Эти ребята, те придурки в Хейгерстауне. И патруль на шоссе... Я ведь мог... Да что же со мной такое?
Я сглотнула, но это удалось мне с трудом, потому что в горле стоял комок. Чейз снова уставился в свои ладони. Они были большими, мозолистыми и пустыми.