Ставка на бандитов
Шрифт:
Музыкант же, склонившись к Буру, что-то шептал тому на ухо, указывая на представительниц древнейшей профессии.
Погас свет, и на сцене загорелись яркие прожектора — началось представление.
В течение часа на подиуме сменились несколько эстрадных певцов, отдергалась пара танцевальных групп, состоящих из молоденьких девушек в довольно символических одеждах.
Пока длилось шоу, с лица Монаха не сползала довольная улыбка. Когда же в зале вновь загорелся свет, он обернулся к приятелям:
— Слышь, Бур, — Фомин весело посмотрел на сидящего рядом
— Ну, — пробурчал тот в ответ, не понимая, к чему клонит пахан.
— Так она на мой день рождения такую же беду проделывала, — Монах громко заржал, — братва, я тебе скажу, расплавилась. Только Сонька без спиртяги на такие танцы была не способна, да и эти, — он указал пальцем в сторону опустевшей сцены, — покрасивше малость будут.
— Ну, ты загнул, пахан, — теперь вовсю хохотал Бур, — Соньке, считай, под полтинник, да и весит она поболе меня и Музыканта, вместе взятых, раза в два, наверное. Нашел с кем сравнить. Если хочешь, — в голосе говорящего послышались доверительные интонации, — мы тебе сегодня персональный стриптиз устроим.
— Ты что, Рома, совсем мозги отбил, — не понял предложения Фомин, — предлагаешь мне на ваши с Музыкантом прелести любоваться?..
Тут уж рассмеялись оба приятеля.
— Не, пахан, — возразил Музыка, — ты неправильно понял. Мы же не пидеры какие. Просто можно снять путан, и они за бабки тебе что хочешь устроят.
— А-а, — протянул понятливо Монах, однако ответил отказом. — Обойдемся без стриптиза.
— Ну как хочешь, — произнес Бур, — наше дело предложить.
Вскоре Фомину надоело глазеть по сторонам, бессмысленно просиживая время. Выпивать больше не хотелось, а от громкой музыки стала болеть голова, и приятели покинули заведение.
Усевшись на переднее сиденье «мерседеса», Монах сказал Музыканту:
— Сашок, давай покатаемся по Москве.
Тот послушно кивнул головой и тронул автомобиль с места, покидая пределы платной стоянки…
Каким образом они оказались в переулках Щелковского шоссе, никто из них, наверное, и не вспомнил бы, но, когда «мерс» проезжал по одной из шестнадцати Парковых улиц, внимание пассажиров и водителя привлекла следующая сцена: у обочины стояла белая «девятка», из которой вылезли два здоровенных бугая, пытающихся усадить в свою машину двух отчаянно сопротивляющихся девушек.
— Ну-ка, притормози, — по-деловитому распорядился пахан.
Музыкант послушно сбавил скорость и остановился чуть впереди девятки. Сделав звук магнитофона потише, Монах приоткрыл окно и вслушался в звуки борьбы, развернувшейся у белого автомобиля.
— Пусти, — отчаянно кричала одна из девушек.
— Заткнись, тварь, — громогласным басом увещевал ее один из нападавших, чуть повыше ростом своего приятеля.
Фомин открыл дверцу и вылез из машины, за ним последовал Бур, на ходу говоря:
— Валера, может, зря встреваем? Ну подумаешь, пацаны чего-то не поделили со своими телками. Сами же и разберутся.
— Если это их телки, — прошептал пахан, — то
Видя, мужчин, выходящих из остановившейся иномарки, девушки еще громче заголосили:
— Помогите!
Монах остановился в двух шагах от владельцев белой машины и ровным голосом поинтересовался:
— Чего вы их напрягаете? — В прозвучавшем вопросе не слышалось ни вызова, ни угрозы, только любопытство.
— Какое тебе дело, папаша, — ответил высокий, — иди своей дорогой. Мы что, не можем со своими женами разобраться?
—..?
— Мы им не жены, — поспешно выкрикнула одна из девушек, — мы их вообще не знаем. Шли по дороге, а они подъехали и стали запихивать нас в машину. — В голосе говорящей слышались нотки истеричного испуга. — Помогите!
Оценив ситуацию, Монах зло уставился на верзилу:
— Убери грабли, «баклан».
— Чего, — в тоне вопроса сквозила неприкрытая враждебность, — кого ты, козел, назвал «бакланом»?
В глазах вора-авторитета сверкнул недобрый огонек.
Повернувшись к наглецу всем корпусом, он сквозь зубы процедил:
— А вот за козла ответишь, паскуда, — в руке Монаха блеснуло лезвие бритвы.
Одним прыжком оказавшись рядом с обидчиком, Фомин нанес короткий, но точный удар по лицу кулаком с зажатым между пальцами лезвием. Брызнула кровь, и здоровяк, схватившись за рассеченную щеку, истошно завопил.
Не давая ему опомниться, авторитет резко ударил того коленом в пах. Когда же верзила согнулся от пронзившей его боли, Фомин кулаком левой руки нанес сокрушительный удар в висок жертвы, от которого здоровенный бугай свалился на асфальт как подкошенный.
Тем временем Бур с подоспевшим Музыкантом обрушились на приятеля обидчика. Планомерно рассекая воздух мощными ударами рук и ног, они не давали тому упасть и продолжали избивать несчастного даже после того, как он потерял сознание, так и не оказав никакого сопротивления.
Лицо недавнего хулигана превратилось в кровавое месиво, вместо выбитых передних зубов зияла черная свистящая дыра, а нос превратился в расплющенный блин. Не в состоянии даже вскрикнуть, жертва только надсадно хрипела.
Экзекуцию прервал Монах, резко крикнув:
— Ша, братва. Хватит с него, отваливаем.
Пока происходила расправа, насмерть перепуганные дрожащие девушки тихо стояли в сторонке.
И только сейчас Фомин смог как следует их рассмотреть.
Как две капли воды похожие друг на дружку, девушки уставились на нежданных заступников. На вид им было лет двадцать, не больше. Довольно высокого роста, одетые в одинаковые короткие юбки черного цвета и темно-синие джинсовые курточки поверх белых футболок, они напоминали собственное отражение в зеркале. Симпатичные, можно сказать, красивые лица с широко открытыми голубыми глазами, резко очерченным ртом с чувственно-пухлыми коралловыми губами и слегка курносыми носиками, в обрамлении белокурых волос с ниспадающими на лоб причудливыми кудряшками делали их похожими на кукол.