Ставок больше нет
Шрифт:
«Интересно, уехал ли в свою резиденцию президент?.. – подумал Гараничев. – Скорее всего да».
В пустых залах музеев нет ни одного человека. Замерла жизнь во дворцах. Михаил Павлович сгреб лежавшие на столе газеты и листы бумаги. Сложил их стопкой – здесь не было по-настоящему важных документов. Лишь аналитические записки о положении в экономике, прогнозы биржевых котировок. За спиной – с той стороны, где был фонтан – раздался едва слышный всплеск. Он не обратил внимания. Лишь отрешенно подумал про рыбу, на мгновение выпрыгнувшую из воды. Неужели золотые рыбки могут так? Взгляд был устремлен в окно.
Никогда не задумывался: как меняется жизнь Кремля, когда его покидает глава государства? Теперь пришло в голову – дом опустел. Поймал себя на мысли: хорошо бы прогуляться по крепостной стене. Почувствовать холод ночи. Почти физически ощутил: ветер обдувает лицо. Ощущение – приятное. Одновременно с ним по позвоночнику пробежал некий электроток, – накатил прилив бодрости. Вот оно, «второе дыхание»! Поможет ему продолжить изнурительный марафон! Выведет к разгадке всех тайн!..
Не будучи карьеристом, Гараничев, в тайне от самого себя, все же мечтал о серьезном успехе, который под занавес службы даст ему почувствовать себя героем!
Михаил Павлович поднялся с кресла. В Зимнем саду было слишком комфортно, – тропические растения не переносят холода. А разгоряченной голове, изнуренной долгими размышлениями, он иногда полезен.
Повернулся и посмотрел на фонтан. Медленно двинулся в его сторону. У воды он всегда испытывал чувство комфорта и успокоения.
Все было как прежде: стекающая вода, подсветка. Глыбы хрусталя казались особенно чистыми. А вот и рыбки! Неужели такие могут выпрыгивать из воды?
Гараничев вздрогнул. Такого с ним никогда не случалось, – нервы у него были крепкие. Но то, что увидел в фонтане…
– Спрячь меня… – Мацыгин смотрел Артурчику прямо в глаза. В руках пожилой биржевик по-прежнему держал стакан.
– Спрячь? От кого? Ты что сошел с ума?! – Гаспарян быстро прошел на середину просторной залы, в которой почти не было мебели.
Мацыгин повернулся к нему.
– Как ты попал сюда?.. – выкрикнул Артурчик. Самообладание окончательно ему изменило.
– Очень просто. Перелез через забор…
Гаспаряну показалось: в глазах Мацыгина уже появился какой-то странный нетрезвый блеск. Виски подействовало.
– Какой забор?! Поселок охраняется! У этих парней есть даже автоматы!.. Артурчик метнулся к окну. Попытался разглядеть хоть что-нибудь… Логика подсказывала: должны быть еще люди. Это они доставили
Мацыгина сюда, провели мимо охраны. Сейчас они должны быть где-нибудь там, у забора участка. Но зачем?!.. «Он попросил его спрятать…» Что все это значит?!
– Автоматы?.. Может быть… – равнодушно произнес Мацыгин, резко повернулся.
Корпус пожилого биржевика нырнул вниз – он подхватил с медвежьей шкуры бутылку, свинченная нервными пальцами пробка покатилась по лакированному полу в сторону стены с телевизором. Мацыгин не стал поднимать, плеснул в стакан, тут же, держа в левой руке бутылку, выпил.
Скороговоркой заговорил.
– У вас там что-то роют… Не знаю, какие-то трубы. Еще когда приехал сюда следом за тобой заметил: забор в одном месте, возле леса разобран. Брешь маленькая… Но если на карачках – пролезешь…
– Ты следил за мной?.. – поразился Артурчик.
Многое становилось ясно.
– Да… То есть нет… Я хотел поговорить, но ты отъехал от казино так стремительно… Понимаю: эта облава… Я помчался следом, но ты… Вдруг ты поехал так странно… Мне стало любопытно. Понимаешь, эта Агата… Ты останавливался, трогался вновь… Я так ничего и не понял. Но в конце ты приехал сюда…
– Ты звонил мне домой? – задал наводящий вопрос Артурчик.
– Твоя жена сказала, что ты уехал в Ереван. Начала допытываться, кто я… Но я бросил трубку… Сразу понял, где твой Ереван. Заборчик у тебя несерьезный…
– Как ты нашел участок?.. Их здесь несколько десятков…
– Твои ворота видно от проходной. Той ночью я приметил. Сегодня просто перелез через забор… Спрячь меня.
– От кого?!..
– Брось… Ты все понимаешь?..
– Я ничего не понимаю!.. Видишь, с ночи… Не знаю, что со мной происходит… Я ничего не знаю…
– Вот как?.. – искренне изумился Мацыгин. – На бирже арестовывают людей. То есть никто не знает… Их просто сажают в машину – кого в офисе, кого у подъезда собственного дома – и увозят!.. Ничего не понятно. Но никто не вернулся и даже не позвонил оттуда…
– Откуда?
– Спрячь меня… Слушай, тогда в ресторане. Я не успел…
– Да, ты так ничего мне не рассказал!.. – воскликнул Артурчик, вырывая у Мацыгина бутылку. Он сделал большой глоток виски.
– Я не рассказал тебе главного!..
42.
Под слоем прозрачной чистой воды на дне бассейна лежала фотография президента. Над ней то и дело неторопливо проплывали безмятежные золотые рыбки. Фото главы государства имело форму многоугольника. Стороны его образовались случайно – изображение президента было вырезано ножницами то ли с журнальной страницы, то ли с небольшого плаката.
Рядом с фотографией президента лежало другое изображение. Теперь Гараничев рассматривал его. Целая стайка рыбок проплыла над покоившимися на мраморном дне картинками. У Михаила Павловича не было сомнений, – меньше минуты назад началась новая фаза расследования.
Он не спеша снял пиджак, кое-как положил его у края бассейна, затем снял еще рубашку и не спеша погрузил руку в холодную воду…
Картинка была у него в руках. «Вот так-так! – разглядывая ее думал Гараничев. – С чего начали, к тому и вернулись!»
– Значит, в казино ты случайно подслушал разговор… И с этого все началось…
Артурчик и Мацыгин сидели со стаканами в руках на медвежьей шкуре. Пламя в камине стало угасать. Гаспарян поднялся, принес из комнаты, служившей кладовкой несколько сухих поленьев. Бросил в огонь.