Ставок больше нет
Шрифт:
62.
– Я все понял, догадался, – второй раз за этот вечер произнес Антон. Голос выдавал тоску и подавленность. – Этот человек, уходящий вдаль по берегу моря – мой отец?!..
– Да. Так что фотографическую картину ты получил в подарок не случайно. Тот, кто вручал ее тебе не столько заботился о том, чтобы ты имел перед глазами изображение родителя, сколько… Кстати, даритель исчез, перешел границу…
– Кто он, мой отец?!.. – перебивая президента выкрикнул Рубцов. Жилы на его шее вздулись.
– От стоит за теми, кого ты, пусть невольно, помог разоблачить. Аннубал – его новое имя. Так, в честь казненного основателя, зовется у них тот, кто занимает высший пост в их жуткой иерархии. Я говорил тебе, они сделали открытие…
– Хорошо, мы можем попробовать… – произнес Дюрброу таким тоном, как будто на самом деле предложение Элалии показалось ему не очень интересным и он соглашается с ним лишь потому, что не хочет отбивать у молодой сотрудницы охоту выдумывать новые идеи. Взгляд Дюрброу больше не свидетельствовал о том, что мыслями он витает где-то далеко. Напротив, в нем сквозила скука от бесполезного разговора.
Элалия, которая отошла от окна и теперь смотрела прямо на собеседника, заметила это.
– Как исторический криминалист могу сказать вам, что подобные данные найти легче всего! – воскликнула она, полагая, что Дюрброу сомневается в том, что поиск может увенчаться каким-то результатом. – Списки профессиональных сообществ, где случились проблемы, списки подопечных сиротских домов. Надо провести сравнительный компьютерный анализ. Те фамилии, на которых списки пресекутся, и надо разрабатывать!..
– Во всех случаях… – проговорил Дюрброу, поднимаясь с диванчика и тем самым давая понять, что разговор окончен. – Это большая работа, которая потребует серьезной затраты людских ресурсов. Я поговорю с руководством, но не уверен, что его убедят доводы, которые вы привели… Абу Джахль поклялся в ближайшие дни провести на территории Северной Америки пять крупных взрывов. Кто станет отвлекаться на какую-то мистическую секту – ожидающие Зверя?!.. Кеннеди не вернешь!..
– Но они действуют!.. И гораздо эффективнее многих террористических групп!..
– Элалия!.. – Дюрброу снисходительно усмехнулся. – Даже если мы безоговорочно поверим в существование секты, Зверь уже выбрал в качестве жертвы Россию!.. Опасность от Америки отведена. И мы с вами можем только догадываться, как это произошло!.. Вполне вероятно, что у кого-то в нашей разведке есть хорошие агенты среди этих ребят. Обезвредить их полностью они не в состоянии, а посему решили, что гораздо проще перенаправить разрушительную энергию ожидающих Зверя на государство-союзник!.. – Дюрброу произнес это исключительно в расчете на уши Элалии. Чтобы она не пыталась выйти на руководство со своими предложениями в то время как он сам будет озвучивать их от своего имени. Но неожиданно сказанное показалось очень мудрым: а вдруг, действительно, так?!.. – Понимаете… – впервые за всю беседу он заговорил искренне. – Вполне возможно, что нам просто невыгодно искать их. Организация занята пока не нами. Ударив по ней, мы можем вызвать ответную войну…
Элалия помрачнела. Она вспомнила своих русских коллег. Получалось, в угоду национальным интересам, она должна предать их. По крайней мере в душе.
– Скажите, Элалия… – вдруг Дюрброу вспомнил про вопрос, последнее время не дававший ему покоя. – Кто из наших виноват в смерти валютчика Рокотова?
– Американский экономист Виктор Перло при встрече с Микояном пожаловался: в гостинице и на московских улицах ему надоедают люди, предлагающие продать валюту. Партийная верхушка всполошилась и отдала приказ КГБ: уничтожить черный рынок!
– Никогда прежде секта не была расколота на два лагеря!.. Трудно представить, к чему приведет! Но это не главное. Приверженцы старых заветов – в большинстве. Меньшинству надо выполнить некий совершенно необычный план. Основан на открытии, которым владеет Аннубал – глава секты. Теперь уже бывший. Неизвестно, где таинственный источник, из которого черпает информацию. Суть открытия неясна. Знаем: в послании апостола Иоанна заключен не такой смысл, как думают все. Но что тогда значит Апокалипсис?!.. Антон!..
Президент доверительно положил молодому человеку руку на плечо. Заглянул в глаза. По-прежнему стояли в полутемной комнате перед фотографией морского берега, – по нему двигалась одинокая печальная фигура.
– Инициатива твоего брата, то, что ты попал в Кремль, – помешало сектантам выйти с тобой на контакт. Но зачем ты им?! Твой отец порвал с прошлым. Мы не видим обстоятельств из-за которых мог переменить решение… Кроме одного. Это лишь предположение. Достаточно смелое!.. Вернее двух. Либо ты как-то связан с Апокалипсисом… Ты – его часть.
– Я?!
– Никто не утверждает наверняка… Возможно, как шахматную фигуру тебя хочет разыграть партия большинства, враждебного Аннубалу… Вот мое предложение: ты выйдешь на контакт с отцом. Я придам тебе помощников. На тебя станет работать спецслужба. Задача – узнать новую информацию. Передашь отцу гарантии безопасности, амнистии в случае, если согласится сотрудничать. В свое время числился в агентах американской разведки. Вел двойную игру… ЦРУ не знало – имеет дело с высокопоставленным членом секты.
Президент замолчал, вернулся в ярко освещенный кабинет. Антон последовал за ним.
– В файлах Математика обнаружили данные: косвенно подтверждают – информация, которой владеет Аннубал – чрезвычайная. Математик повесился не потому, что понял: он не бич божий. И несчастная любовь не при чем. Перед смертью обнаружил еще математическую закономерность, построил кривую, имеющую отношение к будущему России. Она ужасней «кривой судьбы»!.. Математик лишь начал расшифровывать ее. То, что смог понять, привело к самоубийству… В этом будущем он увидел и свою судьбу. Перед тем, как повесился, стер записи. Кроме двух комментариев в дневнике… Нельзя сказать с вероятностью в сто процентов: предсмертное открытие Математика, данные, которыми владеет твой отец – одно и то же. Мы подозреваем: какой-то контакт с людьми Аннубала Математик поддерживал. Даже не представляя, с кем общается. Несколько членов «мафии Математика» одновременно служили Аннубалу. Антон, в этой жизни все можно исправить. Даже судьбу отца. Вопрос: успеешь ли ты?.. Захочешь…