Шрифт:
Стая гадких утят
– Как ты думаешь, для чего придумали встречи выпускников? – спросила Аглая Решетникова у своей подруги Люси Огоньковой.
Подружка приехала в Москву из Среднекамска – провинциального городка средней полосы России.
– Как для чего?! – совершенно оторопела от такой постановки вопроса Люська. – Это же…
– Вот что «это»?! – резко перебила ее Аглая. – Встречи выпускников! Абсурд! Мы давным-давно окончили школу, разлетелись
– Ну, мы же вместе учились, взрослели… – Люся свела тонко выщипанные брови на переносице. – Это были лучшие годы нашей жизни.
– С чего ты взяла, что эти годы – лучшие? Прыщавые подростки, обзывающие друг друга жиртрестами и очкариками и дергающие девчонок за косички… Жуткие годы… Стая гадких утят, которые росли-росли и выросли. Кто-то превратился в прекрасных лебедей, а кто-то, извини, в свиней.
Люська вытаращила глаза на подругу.
– Да-да, именно так! – сердилась Аглая. – И чего нам встречаться? Мы же не друзья, не родственники! Все – абсолютно разные люди, которые когда-то случайно оказались в одном коллективе! Такие вот невольники судьбы. Окончили школу и – выдохнули! Так нет, надо собираться снова через столько лет! Кстати, сколько лет-то прошло? – задумалась Аглая, откинувшись на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.
Люська невольно залюбовалась подружкой. Что там скрывать, Аглая была невероятно хороша собой. Она всегда была самой красивой девочкой не то что в классе, но, пожалуй, и во всей школе. Выше среднего роста, очень худенькая, даже хрупкая, Аглая обладала удивительно нежной, словно фарфоровой, кожей. Даже будучи подростком, Аглая не знала, что такое прыщи и угри, доставляющие немало расстройства другим девочкам. А если к этому прибавить пухлые губки, выразительные карие глаза в обрамлении густых ресниц и копну шелковистых темно-каштановых волос, то получалась просто картинка. К тому же Аглая прекрасно танцевала, звонко пела и играла в школьной театральной студии. А еще ходила в музыкальную и художественную школы. Неудивительно, что она была любимицей учителей. Правда, математика и прочие точные дисциплины ей не давались, но учителя сильно и не настаивали, понимая, что физика или химия вряд ли пригодятся этой девочке. «Будет артисткой!» – сказала Аглае как-то раз молоденькая учительница музыки, которую все любили за веселый нрав. И как в воду глядела.
После окончания школы Аглая уехала в Москву и поступила в театральный институт. И хотя артистический талант Аглаи ни у кого не вызывал сомнения, ее поступление стало для родного Среднекамска целым событием. А вот Аглая сразу же забыла и город детства, и своих одноклассников, она с головой окунулась в столичную жизнь.
Аглая сразу же поняла: чтобы выглядеть, как гламурные московские барышни, одной красоты мало. Если она хочет чего-то достичь в жизни, то требуется в корне измениться.
Не прошло и полугода, как провинциальная девчушка уже ничем не отличалась от столичных штучек. Она так же говорила, так же одевалась и так же свободно вела себя в обществе. А уж обаяния девушке было не занимать. Ее заметили сразу.
И вскоре земляки Аглаи все чаще стали видеть ее и в художественных фильмах, и в сериалах, а в школе на доске почета даже поместили ее фотографию с подписью: «Наша звезда».
С возрастом Аглая стала еще привлекательнее. В ней появилась
Из всех одноклассников Аглая общалась только с Люсей, она и в школе близко дружила только с ней. Виделись они не часто, но регулярно перезванивались и были в курсе дел друг друга.
Люська была невысокой, пухленькой, с веснушчатым лицом и ярко-рыжими непослушными волосами. И всегда завидовала подруге.
– Ты такая худенькая… а я как корова! – обиженным тоном заявляла Люся. – У тебя такой красивый цвет волос, а я – рыжая. У тебя такая безупречная кожа, а я вся в веснушках!
– И что? – спрашивала Аглая.
– Ничего, просто констатация факта, – вздыхала Люся.
С годами она мало изменилась, разве что волосы стали ярче. «Наверное, красится, – подумала Аглая. – Пытается скрыть седину».
– Тринадцать лет, – громко сказала Люся, выводя Аглаю из транса воспоминаний.
– Чего? – вздрогнула та.
– Тринадцать лет, говорю, как мы окончили школу и не виделись, – повторила Люся. – Вот ведь время летит…
– Ага! И число такое счастливое, – кивнула Аглая. – С ума сойти! Соберется кучка людей, которые с приторными улыбками будут рассказывать друг другу, кто чего достиг. А попросту хвастаться.
– Ты не веришь в искренность? – удивилась Люся. – Многие, между прочим, действительно тебя любят, гордятся, что учились с тобой в одной школе, и желают тебе успеха.
Аглая внимательно выслушала подругу, помолчала минуту-другую и покачала головой.
– Нет, не верю. Я слишком часто общаюсь с людьми, чтобы верить в такие чувства. Кругом зависть, ревность, подлость…
– Среди кого ты живешь? – ужаснулась Люся. – Это все ваша Москва… Возвращайся к нам, в Среднекамск.
– Нет уж, увольте! Лучше вы к нам! – усмехнулась Аглая, оглядываясь по сторонам.
Она жила в двухсотметровых апартаментах, оформленных в минималистском стиле а-ля черно-белое кино. Белые стены, черная, изящная мебель. Больше всего Люську потрясли гардеробная Аглаи и спальня с большой круглой кроватью и зеркальным потолком.
Некоторое время подруги молчали. И вдруг Аглая грустно произнесла:
– Ты знаешь, я так одинока…
– И это удивительно. Тебе же предложения выйти замуж сыпались каждый день со всех сторон. Но ты сама не захотела, это твой выбор.
– Ты права, я знаю… Я была так увлечена карьерой, просто до какого-то безумия, и не собиралась становиться затрапезной женушкой во фланелевом халате. Когда я готовилась к роли, мне был нужен полет мысли, абсолютная свобода и одиночество… Я не представляла себе, что рядом кто-то может ходить, разговаривать… А сейчас… сейчас я пугаюсь тишины… Может, я сошла с ума?
– Да что ты такое говоришь, Аглаечка! Конечно, нет! Просто ты созрела для семьи, для детей! – Люся положила руку на ладонь подруги.
– Детей… – как эхо повторила Аглая. – Когда-то я это слово даже произносить боялась… У тебя вон трое, как ты справляешься?
– Справляюсь, куда ж деваться-то. А вообще, это счастье! И я тебе того же желаю.
– Ну, начать, наверное, надо все-таки с одного? – засмеялась Аглая.
– Конечно! Ты будешь прекрасной матерью!
– Ты так думаешь? А он мне не надоест? – кокетничала Аглая.