Стая
Шрифт:
Он взял со стойки распечатку статьи из Earth Island и протянул её Грейвольфу, который, мельком глянув, отложил листок.
Надолго повисло молчание.
— Джек, — тихо сказал Эневек. — Ты был прав. Я действительно рад тебя видеть, но мне нужна твоя помощь.
Грейвольф смотрел в пол и молчал.
— Что ты тогда пережил? Почему ты ушёл?
Полуиндеец продолжал смотреть перед собой. Потом потянулся и закинул руки за голову.
— Зачем тебе знать?
— Это поможет понять, что произошло с нашими китами.
— Это не ваши киты. Это не ваши дельфины. Нет тут ничего вашего. Ты хочешь знать, что с ними случилось? Они наносят ответный удар, Леон. Мы получили то, что нам давно причиталось. Больше они с нами не играют. Мы
— Ты правда веришь, что они всё это делают по своей воле?
Грейвольф тряхнул головой:
— Меня больше не интересует, почему они это делают. Уж слишком много мы ими интересовались. Я всего лишь хочу, Леон, чтобы их оставили в покое.
— Джек, — медленно произнёс Эневек. — Их принуждают.
— Чушь. Кто ещё…
— Их принуждают! У нас есть доказательства. Я не имею права рассказать тебе всё, но мне нужна дополнительная информация. Ты хотел избавить их от лишних мук, так избавь же. Сейчас они претерпевают такие муки, каких ты и представить себе не можешь…
— Не могу представить? — Грейвольф вскочил. — Да что ты можешь знать? Ты же ничего не знаешь!
— Ну так объясни.
Видно было, как великан борется с собой. Желваки играли, кулаки сжались. Но потом в нём что-то сломалось, и он опустил плечи.
— Идём, — сказал он. — Прогуляемся.
Некоторое время они молча шли рядом. Потом Грейвольф свернул на тропинку, ведущую лесом к воде. Вышли к шатким мосткам. Грейвольф сел на доски, Эневек опустился радом. Смотрели на горы, пылавшие в лучах заката.
— У тебя неполные данные, — сказал, наконец, Грейвольф. — Официально было четыре группы, МК4 — МК7, но существовала ещё пятая группа, под общим названием МК0. На флоте, впрочем, предпочитают вместо группы употреблять понятие «система». Каждая система выполняла свои задачи. Верно, всем руководил Сан-Диего, но большую часть времени я проводил в Коронадо, Калифорния, там и тренировалось большинство животных. Их держали в естественной среде обитания, в бухтах. Там им было хорошо! Их кормили, за ними смотрели — такое и людям не всем перепадает.
— И ты руководил этой пятой группой… пятой системой?
— МК0 — это нечто другое. Обычно система включает от четырёх до восьми животных с твёрдо обозначенными задачами. Дельфины МК4, например, искали на дне океана заякоренные мины и помечали их. Ещё их натаскивали на то, чтобы сообщать о попытках подрыва кораблей. МК5 — система из морских львов, МК6 и МК7 тоже искали мины, но главная их задача состояла в защите от вражеских водолазов.
— Они на них нападали?
— Нет. Они тыкались носом в диверсанта и закрепляли на его костюме свёрнутый шнур с поплавком на конце. Поплавок связан с мигалкой, она и выдавала нам местонахождение водолаза. Остальное доделывали мы. Аналогично происходило с минами. Животные сообщали о находке. В большинстве случаев они ныряли вниз с магнитом, сажали его на мину, к магниту была прикреплена верёвка. Если мина не на якоре, нам достаточно было потянуть за шнур. И готово. Косатки и белухи доставали торпеды с километровой глубины. А надо сказать, что для человека поиск мин — занятие смертельное. Не столько из-за того, что они могут у тебя в руках взорваться, сколько из-за того, что искать приходится всегда вблизи берега — как раз там, где идут боевые действия. Тебя просто пристрелят.
— А животные на минах не подрывались?
— Официально считается, что нет. На самом деле есть исключения, но в области допустимого. А МК0 — не обычная система, а общее название целого ряда программ, которые велись в разных местах и всегда с новыми животными. Иногда для МК0 рекрутировали животных из других систем, и больше мы их уже не видели. — Грейвольф сделал паузу. — Я был хорошим тренером. МК6 была моей первой системой. Мы участвовали во всех крупных манёврах. В 1990
— МК0?
— Я, конечно, знал, что военно-морские афалины добились своего первого успеха в начале семидесятых во Вьетнаме, там они охраняли бухты и предотвращали подводные диверсии вьетконговцев. Об этом в MMS всегда рассказывали первым делом и очень этим гордились. Но они не расскажут тебе про обстоятельства, в которых это совершалось. Они словечка не проронят о Swimmer Nullification Programm. Животных дрессировали срывать с вражеских аквалангистов маску и ласты и выдёргивать шланги. Уже одно это достаточно жестоко, но во Вьетнаме дельфинам закрепляли на морде и на ластах длинные ножи-стилеты, а у некоторых на спине был закреплён гарпун. Под водой на тебя нападал уже не дельфин, а машина для убийства. Но и это ещё цветочки по сравнению с тем трюком, который стали проводить позднее. На морде животного закрепляли шприц, которым дельфин должен был протаранить ныряльщика, что они и проделывали со всем старанием. Шприц вводил в тело ныряльщика 3000 кубиков сжатой углекислоты. Газ расширялся в секунду. Жертву разрывало на куски. Так истребили 40 вьетконговцев, а по ошибке ещё двух американцев, но небольшие естественные потери есть всегда. Усушка и утруска.
Эневек чувствовал, как у него сводит желудок.
— То же происходило и в конце восьмидесятых в Бахрейне, — продолжал Грейвольф. — Тогда я впервые попал на фронт. Моя система исправно делала своё дело, а об МК0 я тогда не имел представления. Не знал, что они сбрасывают животных с парашютом в недоступные области, иногда с трёхкилометровой высоты, и не все выживали. Иногда сбрасывали без парашюта — из вертолёта, но всё равно с двадцатиметровой высоты. А некоторых выпускали с минами, чтобы они закрепили их на корпусе вражеского корабля или подводной лодки. Иногда ждали, когда животное окажется достаточно близко к цели, и взрывали мины детонатором. Я обо всём этом узнал позже. — Грейвольф помолчал. — Мне бы уже тогда уйти, Леон, но мне нравилось на флоте. Я был там счастлив. Не знаю, можешь ли ты это понять.
Эневек молчал. Он понимал это слишком хорошо.
— И я утешал себя тем, что принадлежу к «хорошим парням». Но командование решило, что меня надо подключить к программам МК0. «Плохие парни» находили, что я жутко талантлив в обращении с животными. — Грейвольф сплюнул. — И тут они были правы, сукины сыны, а я был идиот, потому что сказал «да» вместо того, чтобы дать им по морде. Я уговаривал себя, что война есть война. В сражениях гибнут люди, они подрываются на минах, попадают под пули, в огонь, так чего уж оплакивать дельфинов? Так я попал в Сан-Диего, где они как раз вооружали косаток атомными боеголовками…
— Что-что?
Грейвольф поднял на него глаза:
— Ты удивлён? А я уже ничему не удивляюсь. Есть проекты по засылке косаток с таким грузом. Боеголовка весит семь тонн, взрослая косатка везёт такой груз несколько миль — до вражеского порта. Такого атомного кита-убийцу ничем не остановишь. Не знаю, как далеко они зашли в этом. Я был свидетелем других экспериментов. ВМФ с удовольствием показывает журналистам видео с дельфином, которого выпустили с миной на морде, и он радостно вернулся назад вместо того, чтобы снести этой миной башку капитану русской подлодки, для которого она предназначалась. На основании таких фактов они уверяют, что подобная команда убийц не может существовать. На самом деле такое случается, но крайне редко. В худшем случае в воздух может взлететь по недосмотру лодчонка с тремя рыбаками. Но с этим военные уж как-нибудь смирятся. Это не удержит их от продолжения опытов. — Грейвольф помолчал. — Но совсем другое, если атомный кит не сможет держать верный курс. Военные должны быть уверены, что в голову киту не взбредёт какая-нибудь глупость. А лучший путь избежать глупостей — это избавить его от мыслей вообще.