Стая
Шрифт:
«Как будто их там кто наколдовал».
А черви?
«Как будто их там кто наколдовал».
— …спариваться идут на мелководье, — как раз говорил Ольсен. — И всё это вышло из-под контроля. Там погибло не четырнадцать человек, а гораздо больше, это я тебе гарантирую.
— М-м.
— Да ты меня вообще слушаешь?
— Ещё как. Я думаю, теперь ты впадаешь в теорию заговора.
Ольсон засмеялся.
— Ну что ты. Но это аномалия. На первый взгляд имеет вид циклически возникающего
— Нутром чуешь?
— Нутром я чую, что съел сегодня говяжий рулет. Больше моё нутро ни на что не годится. Нет, я чую это головой.
— Хорошо. Спасибо. Я хотел услышать твоё мнение.
Он раздумывал, не сказать ли Ольсену о червях. Но «Статойл», пожалуй, не особенно стремится к публичному обсуждению темы, а Ольсен немного болтлив.
— Увидимся завтра в обед? — спросил Ольсен.
— Да. С удовольствием.
— А я пока постараюсь разузнать для тебя побольше. Есть у меня кой-какие источники.
Йохансон положил трубку и спросил себя, насторожили бы его эти медузы, не знай он о червях?
По-видимому, нет. Его насторожили не медузы. Его насторожила взаимосвязь. Если она есть.
На следующее утро Ольсен с утра заглянул к нему в кабинет.
— Ну, как тебе это понравится? Одна печальная весть за другой. Слышал новости?
— Ты имеешь в виду пропавшие лодки? Я, кстати, хотел тебя о них спросить.
— Только если дашь кофе, — сказал он, с любопытством озираясь. Любопытство было одной из основных черт Ольсена — в равной степени полезной и докучливой.
— Кофе в соседней комнате, — сказал Йохансон. Ольсен выглянул в секретарскую и громко потребовал себе кофе. Потом сел и продолжал разглядывать кабинет. Вошла секретарша, со стуком поставила перед ним чашку кофе и окинула его уничтожительным взглядом.
— Чего это она? — с недоумением спросил Ольсен, когда она вышла.
— Я наливаю себе кофе сам, — посмеиваясь, сказал Йохансон. — Там всё наготове: кофейник, молоко, сахар, чашки.
— Ну, какая чувствительная дама! Сожалею. В другой раз принесу ей домашний кекс. Моя жена печёт замечательные кексы. — Ольсен шумно прихлебнул. — Ну, так ты слышал новости?
— Да, в машине.
— Десять минут назад было экстренное спецсообщение по CNN. У меня в кабинете есть маленький телевизор. — Ольсен подался вперёд. Верхний свет отразился в его намечающейся лысине. — У берегов Японии взорвался и затонул газовый танкер. В то же самое время в Малаккском проливе столкнулись два контейнеровоза и фрегат. Один из контейнеровозов тонет, другой на плаву, а фрегат горит.
— О, боже мой. — Йохансон грел руки о свою чашку. — Но что касается Малаккского пролива, то странно, что там этого раньше не случилось.
Три пролива конкурировали в борьбе за звание самого оживлённого морского коридора — Ла-Манш, Гибралтар и Малаккский, часть морского пути из Европы в Юго-Восточную Азию и Японию. Через
— Кто-нибудь знает, из-за чего они столкнулись?
— Нет. Прошло всего несколько минут.
— Ужасно. — Йохансон отпил глоток. — Так что там с исчезновением лодок?
Ольсен подался вперёд и понизил голос.
— Судя по всему, у Южной Америки уже давно исчезают пловцы и рыбацкие лодки. Со стороны Тихого океана. А началось, пожалуй, с Перу. Сперва исчез один рыбак, его лодку нашли спустя несколько дней. Она плавала в открытом море, плетёная тростниковая лодка. Думали, его смыло волной, но погода стояла совершенно тихая. Потом такие же случаи пошли один за другим. В конце концов, исчез небольшой траулер.
— Почему же про всё это ничего не было слышно?
Ольсен развёл руками.
— Об этом не любят трезвонить. Для них слишком важен туризм. И потом, ведь всё это происходит где-то в дальних краях, где живут темнокожие черноволосые люди, которые для нас все на одно лицо.
— Но о медузах-то они сообщают, а ведь это тоже в дальних краях.
— Ой, я тебя умоляю! Это же разные вещи. Тут же погибли американские туристы, немец и ещё несколько белых. А теперь у берегов Чили исчезла норвежская семья. Они вышли в море порыбачить. Раз — и нету! Норвежцы, боже правый, полноценные белые люди, об этом как же не сообщить?!
— Ну хорошо, я понял. — Йохансон откинулся на спинку стула. — И что, не было никаких радиограмм?
— Нет, дорогой Шерлок Холмс. Ведь у большинства исчезнувших лодок весь бортовой хай-тек исчерпывается подвесным мотором.
— И не было никакого шторма?
— Ничего, что могло бы опрокинуть лодку.
— А что происходит у берегов Западной Канады?
— Ты про корабли, которые якобы столкнулись? Понятия не имею. Вроде бы их с горя потопили киты. Мир причудлив и страшен, да и ты со своими расспросами представляешь для меня загадку. Дай мне ещё кофе… нет, стой, я сам налью.
Ольсен засел в кабинете Йохансона плотно, как домовый гриб. Когда он вдоволь напился кофе и наконец ушёл, до лекции Йохансона оставалось несколько минут.
Он позвонил Лунд.
— Скауген связался с другими компаниями, ведущими нефтеразведку, — сказала она. — По всему миру. Он хочет знать, не сталкивались ли они со сходным феноменом.
— С червями?
— Да. Он подозревает, что азиаты знают про эту живность не меньше нашего.
— Откуда?
— Сам же говорил, Азия пытается разрабатывать гидрат метана, тебе об этом в Киле сказали. Скауген решил закинуть пробный шар.