Стая

Гетто Виктория

«Завтра праздник. Годовщина со дня окончательного объединения Фиори. Будет множество делегаций, гостей, и самое главное – любой может подойти к трону, где станут восседать владыки, и преподнести свой подарок или подношение. Самая удобная и подходящая возможность встретиться лицом к лицу. Узнает он меня или нет?..»

Рогов пошевелился, с трудом встал. Устал как собака. Ничего. Скоро всё закончится. Интересно, а где саури? О них ни слуху ни духу. И кого они собрались вытаскивать? Или просто прибыли на разведку? Может, за женой Макса явились? Надо будет ему сообщить о непрошеных гостях. Так. На всякий

случай…

Императорское поле

Атти с удивлением смотрел на высокого купца, одетого одновременно роскошно и скромно. Удивительно, но почему-то лицо этого фиорийца было ему знакомо. Причём настолько, насколько можно знать очень хорошо знакомого человека. Другое дело, что император готов был поклясться – он никогда раньше не встречал этого человека здесь, на Фиори.

Между тем купец приблизился, за спиной просителя возвышались две фигуры его слуг: одна – просто настоящий великан, вторая – поменьше, но сразу становилось понятно, что этот простолюдин очень и очень быстр. Атти показалось, что сейчас случится что-то плохое.

Купец слегка склонил голову в поклоне, приветствуя своего владыку, и протянул свёрнутый в трубку лист бумаги. Чуть помедлив, император принял свиток, развернул, пробегая глазами убористый почерк… Светлые боги! Это же написано на русском! Мгновенно строчки отпечатались в памяти, и, не веря прочитанному, император впился глазами в купца. Это же… Неужели?! А ведь точно он! Димка! Но как же он изменился! А Рогов смотрит на него требовательно, сурово. Нет, не на него. На Ооли! И рука на поясе, шитом золотом…

Выражение лица императора меняется на мрачное и злое, он чуть подаётся вперёд, но в этот миг на помост взбирается худой и такой же высокий человек, почему-то в шапке, несмотря на тёплую погоду. Бросает короткий, пышущий ненавистью взгляд на него, затем склоняется в низком поклоне перед императрицей, протягивает ей почти такой же лист бумаги… Ооли недоумевает, затем медленно протягивает руку за прошением и вдруг застывает, не отрывая взгляда от болтающейся на шёлковом шнурке печати необычного вида. Атти скосил глаза и вздрогнул от неожиданности – оттиск на сургуче был ему очень хорошо знаком. Это был герб кланов! Герб его супруги! Вот же не вовремя… И надо им явиться вместе…

Димка бросает взгляд на печать, его рука ныряет за пазуху, извлекая оттуда небольшой бластер, но – хвала богам! – саури реагирует сразу, отпрыгивая в сторону и выдёргивая из-за спины монокристаллический клинок меча. В ближнем бою клановцы смертоносны и неуязвимы…

И вдруг из-за трона появилась Яяри…

«Воистину, Сергей, твоя жена – истинный ужас Вселенной!»

Никто не успел ничего сообразить, как женщина застыла, а оба, и человек и саури, уже распростёрлись недвижимые на помосте…

Очнулась охрана, качнувшись вперёд и загородив собой трон с императорской четой, навалились на распростёртые на досках беспамятные тела, крутят верёвки, связывают руки и ноги. Но из толпы ломятся их соратники.

«Вот же заразы, испортили такой день!.. Не пощажу!»

И тут до меня доносится:

– За Русь!

И с другой стороны боевой клич кланов:

– Эйе Каа Соури!!!

Твою же… Это наши, земляне, и саури?! Откуда они здесь?! А два отряда по десятку солдат в

полной сбруе, до этого скрытой местными одеждами, уже вываливаются на мгновенно освобождённую площадку перед помостом, и я кричу что было сил:

– Прекратить! Приказываю всем остановиться!

И тут же слышу те же самые слова на языке саури: Ооли отдала младшую дочку бабушке, окружённой стеной из моих воинов, и теперь стоит рядом со мной. Все замирают. Супруга подходит ко мне, берёт за руку. Её лицо бледно, что выдаёт величайшую взволнованность. А мои диверсанты уже берут всех на прицел своих ружей. Выглядит смешно – пороховые самопалы против боевых бластеров и моноклинков. Но на лицах моих солдат я вижу непоколебимую веру. В себя, в меня, в Фиори… И земляне, и саури понимают, что воины умрут все, но не выдадут нас. Не предадут. И тогда, скривившись, командир земного отряда отдаёт короткую команду, стволы бластеров опускаются к земле. Вождь саури тоже приказывает своим бойцам опустить оружие, и сверкающие монокристаллические клинки, которые страшнее любого другого вооружения в рукопашной, тоже прячутся в ножнах. Оба отряда смотрят друг на друга с ненавистью, потому что кто-то из них должен победить, а кто-то – умереть…

– Я, майор Кузнецов, лорд этой земли, приказываю имперским десантникам: немедленно прекратить!

– Я, принцесса Ооли Ас Яввар ур Хейал ти Моори, законная супруга лорда этих земель, приказываю воинам кланов немедленно остановиться! На этой планете мир!

– В этом мире – мир! – Не сговариваясь, Атти вместе с женой произносит эти слова, она на своём языке, он на русском.

И воины обеих рас подчиняются им. По крайней мере нет той мясорубки, которая может вспыхнуть. Диверсанты императора делают шаг вперёд, но тот машет рукой, приказывая не предпринимать никаких действий. Атти вновь ощущает волны силы от напрягшейся Яяри… Воины обеих сторон замирают, и он отдаёт приказ:

– Отвести этих людей в гостевые покои. Выставить охрану. Поселить в разных концах дворца.

Вперёд выходят двое десятников-сержантов, жестами зовут отряды каждый за собой. Что земные десантники, что воины кланов исподлобья смотрят на нас, человека и саури, стоящих вплотную друг к другу. На императора и его жену, и Атти говорит:

– Спасибо, графиня. Если бы не вы…

– Они живы. – Единственная фраза, и белки громадных глаз Яяри светлеют, вновь принимая обычный цвет.

Император бросил взгляд на Рогова и саури, спутанных по рукам и ногам, словно коконы гусеницы-шелкопряда. С натугой выдохнул:

– Этих отдельно, и за мной. – Он повернулся к ждущим дальнейшего солдатам обеих рас: – Обещаю, что всё будет решено и ваши командиры вернутся к вам невредимыми. – Затем обратился к жене: – Идём, милая. Кажется, пришло наше время…

Ооли поднялась с трона, на который уже успела вновь сесть, предоставив действовать мужу, царственным жестом подала руку супругу. Следом двинулась охрана, неся на плечах по-прежнему неподвижные тела…

…Дмитрий очнулся в небольшой комнатке без окон, освещённой обычным масляным светильником за массивной решёткой. Рывком поднялся с кровати, обычной деревянной кстати, осмотрелся. Тут же скрипнула массивная, окованная железом дверь, и на пороге появился солдат в знакомой униформе: