Стажировка вне закона
Шрифт:
А потом в мою сторону словно подул бриз. Незримый для внешнего мира, не всколыхнувший ни одного только-только распустившегося листочка. И тем не менее шквалистый, сметающий напором. Это был шлейф из эмоций. Знаменитый флер фэйри, который дети Долины Холмов должны были сдерживать рядом с людьми.
Гнет из страха и боли, что довлел надо мной до этого, смело новой волной. Обожание, восхищение, готовность выполнить любой приказ – я ухнула в прорубь навязанных чувств. Оглушенная, ушла в них с головой.
Каких усилий мне стоило не шагнуть
И едва я это сделала, на миг на лице дивного промелькнула тень улыбки. Словно он был чем-то доволен, хотя, казалось бы, ему оказали сопротивление… Но фтырх этих фэйри разберет.
А потом флер и вовсе исчез, как и его давление на щит. Для меня – так точно. За грабителей говорить не берусь: они по-прежнему лежали на земле и скулили.
А затем сидх достал переговорник и вызвал законников. Это заняло даже меньше минуты. И когда дивный нажал на отбой, то я поняла, что мне стоит убраться отсюда как можно скорее. И пусть я была ни в чем не виновата, но… фамилия! У рода Бризроу с двуликими офицерами были весьма сложные отношения. И пусть причиной оных была не я, а мама, но репутация – дело такое. Передается как фамильное обручальное кольцо – через поколения.
Поэтому я одернула пиджак, поправила сумочку на плече и с независимым видом хотела дать дер… удалиться. Но увы!..
– Вы уходите? И я даже не узнаю имени девушки, которую вызволил из беды?
Я про себя лишь хмыкнула: чтобы Ринли Близроу и оказалась в беде? Этот господин Заноза меня явно с кем-то спутал. Вот бедовой – это да запросто.
– А это так важно?
– Думаю, для офицеров – да, – серьезно ответил дивный, сделав несколько шагов вперед, так что мы оказались близко, слишком близко для двух случайных почти незнакомцев, и вкрадчиво добавил: – И для меня.
Господин Заноза оказался выше меня на полголовы. И когда он говорил, его дыхание касалось моего. «А оно теплое», – заметила я отстраненно. Хотя до этого отчего-то представлялось, что фэйри, внешний вид которого был живым воплощением слова «лед», должен обжигать холодом. Холодом эмоций, прикосновений – так точно… Но нет. И мужская рука, сильная, уверенная, горячая, скользнувшая мне на талию, была еще одним тому подтверждением.
Я выдохнула. Только этого мне сейчас не хватало.
Сердце, пропустив удар, пустилось в галоп. Казалось, что сейчас для моего пульса даже бесконечность – это не предел. Кровь понеслась по жилам бешеным потоком. Но я скрутила волнение в тугой жгут, накрыла непроницаемым панцирем. Пусть внутри меня клокочут готовые взорваться вулканы, внешне я должна быть невозмутима, как ледяные вершины горной гряды. Потому что в спокойствии моя сила.
И я уперла руки в сильное твердое тело. И почувствовала, как под пальцами бьется сердце. На миг показалось, что, когда я дотронулась до груди дивного, удары были сильнее и чаще… но наверняка показалось.
Чуть откинула голову, чтобы взглянуть наглецу в глаза. И увидела в них насмешку, которая, впрочем, тут же начала сменяться легким удивлением. Та-а-а-к, похоже, кто-то неправильно понял меня, приняв возмущение за томный вздох, а испуг, заставивший сердце стучать быстрее, за желание.
«Неужели я вам не нравлюсь?» – без слов, насмешливо вопрошал взгляд дивного.
«Да», – с вызовом отвечала я, чуть прищурившись.
«Ничего страшного, я прощаю вам этот недостаток вкуса», – и ирония, что затаилась в глубине синих глаз.
«Хорошо. Вы дали мне это прощение. И что мне с ним теперь прикажете делать?» – не осталась в долгу я.
Это был самый странный из диалогов, которые со мной случались. В нем не было ни единого звука, но гораздо больше смысла, чем в иных длинных речах.
– Я думаю, вам стоит отойти, – холодно произнесла я, разрывая эту странную, напряженно звенящую тишину.
Губы фэйри исказила скорее не улыбка, а лишь легкий намек на нее, мужская рука скользнула по моему бедру, и господин Заноза сделал шаг назад.
На миг кольнуло странное ощущение. Почти забытое. На грани сознания. Что-то было не так, но… Я не успела толком сосредоточиться. Мне просто не позволили.
– Ваши глаза благодарили лучше, чем губы – с сарказмом заметил дивный.
– Я слышала, что вам, фэйри, опасно говорить слова признательности. Вы склонны оборачивать их в долги, – словно невзначай заметила я, тем намекнув, что Заноза не дождется от меня «спасибо». – К тому же вмешаться в наш разговор с этими милыми ребятами – это ваша инициатива.
– Лорд Эрнилор Стиллварэль из дома Кровавого Вереска, – подсказал Заноза, хотя я его и не просила называть свое имя.
И пусть внешне я не выказала никаких эмоций, но внутри меня все чесалось и зудело от желания как минимум проклясть этого гада. Потому как запомнить услышанное я запомнила, но выговорить с первого раза – это та еще задачка, при выполнении которой я могу позабавить фэйри своими тщетными попытками. Потому я решила поступить проще. И сократить.
– Значит, лорд Нил, – произнесла я, и от такой фамильярности у сидхе чуть дернулось ухо. И чтобы сгладить резкость, вынужденно представилась сама: – Ринли Бризроу из дома Чужих Стен. Можно просто Рин.
А что? Не одному же ему козырять пафосными названиями домов. У меня, между прочим, тоже свой был. Правда, им оказался приют, куда я попала в пятнадцать лет. Но обозвать это место тоже можно по-разному.
А до этого времени мы с мамой больше времени проводили в дороге, чем обживались на новом месте. Такая уж у Мэйори Бризроу была… кхм, работа, требовавшая перемен. Она же талант и призвание. Мама была невероятно сильным магом, гением, а еще она любила меня как могла и всегда старалась дать лучшее.