Стажировка вне закона
Шрифт:
Потом нейтрализовать центрального типа арканом.
Громила, плюнувший цигаркой, – самый мощный из троих – наверняка ринется врукопашную. Судя по его кулакам, он не прочь ими помахать. Поэтому стоит выставить блок. Затем врезать в корпус. После – синхронный удар ладонями, сложенными лодочкой, по ушам, чтобы от резкой разницы давлений порвались барабанные перепонки. Сломать ребра. И тут же – в челюсть. И ударить ногой в диафрагму так, чтобы тип отлетел на стрелка.
И тогда уже в обоих сразу засадить заклинанием… На все – не более четырех секунд.
В результате у одного противника дезориентация, глухота, два сломанных ребра и одно треснутое, резкая боль в груди, внутреннее кровоизлияние. Физическое восстановление у лекарей обойдется минимум в шесть тысяч и займет три недели. Психологическое – пару месяцев. Навык плевать окурки – потерян навсегда.
У второго – ожог рук, лица, глаз. Возможность держать в руках оружие нейтрализована на четыре месяца. Стрелять – на год.
У третьего – временный паралич из-за аркана.
Возможные потери с моей стороны: ранение правого плеча при уклонении от пульсара, перелом правого предплечья при постановке блока.
Время, которое до этого будто растянулось пружиной, словно отмерло, вновь сжавшись, но… вместо выстрела из-за моей спины раздался голос, который рассек вязкий, пропитанный напряжением воздух ничуть не хуже пульсара.
– Кажется, этот вечер перестает быть таким скучным…
Но меня не столь поразили слова, как ощущения… Я никогда не лежала в закопанном гробу. Но было такое чувство, что сверху на меня давит могильная плита. И земля. Много земли. Так, что нет сил даже пошевелиться. Потому что по твоим жилам течет не кровь, а неразбавленный, концентрированный страх.
Но я стояла под этим гнетом чужих, явно наведенных эмоций с прямой спиной, упорно не опуская головы. Хотя грабители уже упали на колени и едва не подвывали от первобытного ужаса.
Медленно, очень медленно повернулась, чтобы увидеть в арке подворотни мужчину.
Высокий, поджарый и в то же время излучавший шлейф силы. В светлых волосах, которые были длиной чуть ниже плеч, отразились последние лучи закатного солнца. Деловой костюм, скроенный по фигуре настолько хорошо, что одним лишь этим выдавал свою немалую стоимость, зонт-трость, который явно был еще и артефактом… А главное – то, как привычно этот тип чувствовал себя в этой одежде, как непринужденно держал трость, говорило без слов: передо мной аристократ.
«Вампиров мне только не хватало для полного и беспросветного счастья», – успело промелькнуть в голове, прежде чем я заметила острое ухо, когда незнакомец чуть повернул голову. И я зашипела сквозь стиснутые зубы. Вот почему мне так везет?! А? Захотелось официально обратиться к своим проблемам со словами: «Дорогие мои! Дайте мне, пожалуйста, небольшой перерыв! Я и так уже давно ваша постоянная клиентка». Но нет. Неприятности, видимо, решили, что у них сегодня день распродаж, и они мне отвесили бонусом еще и фэйри!
Ну почему на это скромное ограбление заглянуть не милому пушистому законнику-оборотню. Хорошо, я уже и на надменного вампира согласна. Да даже на дракона – от него хотя бы понятно, чего ждать… Но дивного-то за что? Что в подворотне, мать его, забыл этот высший? Тот, кого на дух своего ядреного пламени не переносили схинцы, потому что в магическом поединке фэйри считались самыми опасными противниками.
А еще обитатели Холмов вызывали такое почтение, что уважать их хотелось на максимально далеком расстоянии. Потому как фэйри были напрочь отморожен… кхм, возвышенными существами. Куда нам, простым смертным, до их величия…
Благо в Ринкор делегации из Холмов приезжали редко и дозированно. А обитали дивные в своей Тиббенойской долине, чужаков в которую не пускали.
– Что здесь происходит? – меж тем задал вопрос этот сиятельный.
Фэйри и правда сиял: ореол из закатных лучей соткал вокруг мужского тела подобие золотого плаща. Некстати подумалось: вот ведь… даже стоя в обшарпанной подворотне, некоторые дивные умеют выглядеть величественно. И тем доставать тех, кто этой суперспособности лишен. Ну точно заноза в пятке.
– Ограбление, – для непонятливых пояснила я.
Удивительно, но слова дались мне легко. И даже дыхание не подвело – голос прозвучал вполне буднично. Словно я совершаю ежедневный моцион.
– И кто кого грабит? – уточнил этот… господин Заноза.
– На данный момент – они меня, – ответила уже не так уверенно. А все потому, что я продолжала стоять, а трое бандитов – уже валялись на земле. В отключке.
– Я так и подумал, поэтому решил помочь, – делая несколько шагов навстречу, произнес фэйри.
Он наконец вышел из пятна контурного света, бившего ему в спину, и я смогла рассмотреть дивного. Исключительно правильные черты лица: прямой нос, четко очерченные губы, на которых сейчас лишь угадывалась скупая улыбка, синие, с отливом холодной стали, глаза, острые высокие скулы – этот фэйри был красив какой-то дьявольской красотой. Она была совершенной, как клинок древнего мастера, и отточенной настолько, что о нее легко можно было и порезаться.
– Спасибо, я разобралась бы и сама, – ответила сухо.
– Я знал, что вы будете благодарны, – иронично усмехнулся господин Заноза.
А я… Я была уставшей, взволнованной. Опять же флер этот, который давил на психику. В общем, в другой момент я бы обязательно сдержалась и была бы вежливой и милой. Впрочем, вот сегодня я тоже была вежливой и милой, но стервой. Поэтому не удержалась от сарказма:
– У вас, фэйри, случайно, нет монополии на самоуверенность?
– Это все злые языки. Никто не отберет у вас, людей, контрольный пакет акций, – в тон мне отозвался дивный и смерил меня выразительным взглядом.