Стажировка. Термез
Шрифт:
– Наши кавалеры устали, – жеманно говорила Лариса, а нам скучно, вы не против с нами посидеть? Мы как игрушечные собачки на панели автомобиля, закивали головами. Через несколько минут выяснилось, что помимо отсутствия кавалеров у девушек закончилось спиртное. В это минуту я был готов отдать полжизни за бутылку водки или вина. Невозмутимый Юра Новиков, сказал:
– У меня есть, и вышел из-за стола. Через несколько минут он вернулся с бутылкой водки. У меня от удивления чуть не выпали глаза:
– Трое суток ехали в поезде, а ты молчал, кто тут хохол надо разобраться, – прошептал я ему в ухо.
Начались
– Моя водка я и останусь, – бил, жестким аргументом Новиков.
– А ты идти не хотел, – парировал я. Ситуация становилась комичной и глупой. Лариса зевнула, Юра сдался первым и, пожелав спокойной ночи, как джентльмен уступил мне “место”.
Через некоторое время мы с Ларисой шли по темному коридору женского общежития. Лариса взяла меня за руки, и у меня екнуло сердце, кровь быстрее побежала по венам. В женском общежитии были отдельные комнаты, войдя в комнату, мы сели на кровать, я немного растерялся и не в тему спросил:
– Как ты сюда попала? У себя в комнате Лариса сдалась простой и милой, наигранность и искусственность исчезла, и я увидел в ней тихую провинциальную красавицу. Помолчав она заговорила:
– Три года назад я уехала со своей богом забытой деревни в Алама – Ату искать счастья. Хотелось начать жизнь заново с чистого листа. Оставить в далеких степях невыносимых, вечно ругающихся родителей, так называемых друзей и подруг, которые обозначаются когда им нужно занять. Оставить ненавистную работу на почте с ничтожной зарплатой и начальником – домогателем. Хотелось жизни более яркой и интересной.
– И как забурлила жизнь?
– Да… Где-то через пол года жизнь окатила меня холодным ушатом воды, эйфория от переезда в город исчезла. Появились новая работа в пограничном округе и новые проблемы. Офицеры считали меня периферийной доступной женщиной и на каждом общественном мероприятии мне приходилось доказывать обратное.
– Да-да, – только мог сказать я.
– Ухажёров было много, а настоящие мужчины попадались редко. Все опять превратилась в серая рутину… И вот в один из дней я неожиданно для всех и в первую очередь для себя приняла предложение от старшего лейтенанта выйти замуж. Человек он хороший заботливый, но какой-то простой что ли, без личного стрежня. Вот и мыкаюсь с ним по отрядам, да общежитиям. Но не мой это человек… Подала документы на развод. Сейчас он в мотоманевренной группе где-то, еще вещи не забрал …
Наступило неловкое молчание. В нашем молчании этом было нечто большее, чем слова. Мы были молоды и полны сил, нам хотелось новых ощущений и любви, даже такой, в офицерском общежитии. Я придвинулся к Ларисе и уткнулся носом в ее волосы, от них пахло свежестью и можжевельником. Лариса повернула ко мне голову и приоткрыла рот, который я закрыл поцелуем…
Пришли в себя, когда в части заиграл горн, уже давно рассвело. Лариса сказала:
– Бегом к себе, сейчас начальник отряда выйдет на зарядку, он тоже в общаге живет. Я как заяц метнулся в свое расположение. Только я прошмыгнул в свою казарму, как на улице вышел мужик в смешной майке алкоголичке и синих спортивных штанах. Понял, что чуть не встретился с начальником отряда. Хорошее знакомство бы вышло, подумал я, входя в спальное помещение, где кроме нас никого не было. Черников и Новиков уже лежали с открытыми глазами, я скользнул к кровати и блаженно раскинулся на ней.
– Ну, что ловелас, нагулялся? – спросил Черников. Не отвечая на вопрос, попросил:
– Юр, скажи на совещании, что я отравился в поезде… Сил нет, не спал ни минуты, – и, отвернувшись к стене тут же захрапел. Разбудили меня на обед, я как вареный рак, слабо что, понимая начал натягивать ХБ. Ополоснувшись на улице, немного прийдя в себя, потопал с ребятами на обед. Дорога вела через плац.
Плац! Как много в этом звуке… Тут присягают на верность Родине, проходят строевые занятия и смотры, вручаются ордена и звания самое главное для солдат – зачитывается приказ Министра обороны об увольнении в запас. Слово «плац» имеет немецкие корни, хотя его придумали еще римляне, где устраивали занятия и построения войск. Название хлесткое как удар сапога об асфальт, с плацем связана вся жизнь солдата, начиная с зарядки и заканчивая вечерним построением.
Обед в столовой по-солдатски простой, но сытный, я лопал за двоих.
– Ты прямо как голодный волк, – сказал Новиков Юра, выбирая из перловки жилистые и узловатые куски говядины.
– Мне кстати прилетело, что ты не пришел на инструктаж. Начштаба сказал что ты «красавица», которая приехала на «курорт подлечить желудок», – добавил Юра Черников. Я чувствовал вину перед товарищами, поэтому тихо сидел и пил компот.
– Тебя определили на 10-ую заставу, левый фланг упирается в мост «Дружбу», через который выводят войска, – добавил Новиков.
– Будем встречать, – ответил я и начал рассматривать серые стены столовой.
После обеда планировался выезд на заставы. Я все время думал о Ларисе, в груди что-то непривычно млело и щипало одновременно. Прощание с ней получилось неловким, везде люди. Она лишь шепнула мне на ухо:
– Приезжай, я буду ждать, – неловко кивнув головой в ответ, взял рюкзак и направился на плац.
Глава 2
Развозили по заставам нас на машине, которая доставляет белье и прочий хозяйственный инвентарь. Тряслись в кузове около часа, и мне первому поступила команда «На выход». Выскочив с кузова, непонимающе посмотрел по сторонам, не зная куда идти.
Вот она застава. Продолговатая казарма, офицерский домик, несколько хоз. построек. При входе квадратные ворота, напоминающие зеленую обложку книги. На обеих сторонах – по красной звезде. Строгая, суровая обложка. Как меня встретит застава? Обложка приоткрылась, и я осторожно шагнул внутрь.
– Где начальник заставы? Спросил я у первого солдата. Он посмотрел на меня как на НЛО и ответил:
– Начальник в отпуске, зам бой за него. Он у себя в квартире. Офицеры жили на заставе с семьями в отдельном домике или пристройке.