Стеклянная Крепость
Шрифт:
Девушка жевала какую-то жвачку; из уголка ее рта стекал зеленый сок. Она схватила Гаррика за бицепс и верхнюю часть плеча, приблизив свое лицо к сморщенному входному отверстию. Затем выплюнула комок волокнистой пасты на рану, и воткнула в отверстие большой палец.
— Дузи! — закричал Гаррик. Он попытался отпрыгнуть назад, но девушка продолжала держать его за предплечье. Она была дьявольски сильной.
— Стойте спокойно! — повторила девушка. Она сунула в рот что-то похожее на кусочек корня и принялась с энтузиазмом жевать его. Он был размером примерно с последний сустав ее большого пальца.
— Лила хороший целитель, — одобрительно сказал Мец. — Люди из других деревень приходили к ее матери за исцелением.
Его дядя Абай, тот самый, с изуродованным лицом, ужасно ухмыльнулся. — Марзану следовало жениться на ней, а не на Соме, когда умерла его первая жена, — сказал он. — Полагаю, он тоже так считает, а, Лила?
Девушка не ответила, но сок брызнул по краям ее улыбки. — Повернитесь, Лорд Гаррик, — сказала она мягким голосом.
Гаррик повиновался, готовясь к еще одному пронзительному удару. Лила сплюнула. На этот раз прикосновение ее большого пальца больше походило на удар молотка, чем на лезвие. Приятное тепло уже распространялось от комка пасты, который она вставила во входное отверстие.
— Ты готов вернуться в свое время, Гаррик? — спросила Птица.
Гаррик удивленно поднял голову. Птица сидела на поперечной стене частокола. Хотя она находилась в двадцати футах от Гаррика, дым и вездесущий туман размывали ее сверкающие очертания.
— Да, — ответил Гаррик. Ему стало интересно, слышали ли жители деревни вопрос Птицы. — Конечно, я готов.
—Ты собираешься покинуть нас, Гаррик? — спросил Мец. Охотник пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но на нем, то появлялось, то исчезало выражение слепого ужаса. Оно ответило на вопрос о том, могли ли жители деревни слышать…
— У меня есть обязанности в моем времени, — ответил Гаррик. Накануне он ничего так сильно не хотел, как покинуть это жалкое серое болото; теперь он испытывал угрызения совести из-за того, что бросает людей, которые ему доверились. — Мне нужно возвращаться, Мец.
— Но что мы будем делать, Мастер? — спросил Хорст, озабоченно потирая свой тяжелый подбородок. — Мы никогда не смогли бы победить Коэрли без тебя.
Гаррик почувствовал, как его лицо ожесточается, пока он перебирал в уме варианты. Он не был зол, но он был королем достаточно долго, чтобы понимать, какие решения должен принимать король, если он и его народ хотят выжить.
— Вы заполучили меня, — сказал он. — Вы видели, что я сделал, что вы сами сделали, когда я вам показал. Вы можете сделать это снова.
— Но, Лорд Гаррик, — сказала женщина, которую Гаррик не узнал. Она была одной из пленниц, как подумал он. — Коэрли так много, а нас мало. Это всего лишь одна крепость.
— Конечно, есть и другие крепости, — ответил Гаррик, — но гораздо больше человеческих деревень. Мец, объединение ваших соседей так же важно, как нападение на Коэрли. Вы можете объединиться, а люди-кошки никогда этого не сделают. Это...
Он указал на дымящиеся руины крепости.
— ... это была настоящая битва только за вашу деревню, но если бы было три или четыре деревни вместе, Торагу даже не пришлось бы молиться. У вас есть добыча для торговли, инструменты Коэрли и ткани...
— И избыток женщин, — добавил Карус. — Есть много вождей, чье мнение могло бы измениться, если бы ему предложили молодую, здоровую женщину того типа, которую кошачьи звери выбрали для своих собственных нужд.
Это было правдой, но Гаррик не собирался этого говорить или даже позволять себе думать. Он продолжил вслух: — ... это поможет вам убедить другие деревни, что это не дикий риск. И у вас есть оружие Коэрли. Это произведет впечатление на соседей, которые не совсем этого захотят. На карту поставлена безопасность всего вашего мира.
Он глубоко вздохнул. Он испытывал странную эйфорию; корень, который Лила засунула в его рану, должно быть, оказывал нечто большее, чем просто заживляющий эффект.
— Вы должны сделать это сами, Мец, все вы, — сказал он, — но вы сможете. И ты должен это сделать, потому что ты спасаешь свой мир, а не мой.
— Лорд Гаррик? — спросила женщина, которая говорила до этого. — Если бы вы могли остаться с нами еще ненадолго, тогда мы смогли бы взять все в свои руки, когда вы уйдете. Мы так многого не понимаем!
Карус наблюдал глазами Гаррика с мрачным юмором, уперев костяшки пальцев в бока и подбоченившись. «Еще немного» — была самая распространенная просьба, которую слышал король…
— Всегда будут вещи, которых вы не понимаете, — сказал Гаррик, обращаясь к Мецу, но повышая голос так, чтобы его могли слышать все жители деревни. — Для меня тоже всегда будут какие-то вещи в новинку. Это ваш мир. Лучше вам руководить им, чем мне, а если нет, то вы оставите его Коэрли. Я надеюсь и молюсь, чтобы этого не произошло, но выбор за вами.
Донрия что-то прошептала Мецу на ухо. Бывший охотник, а ныне вождь, выпрямился и сказал: — Гаррик? Вы помогли нам. Что мы можем сделать, чтобы помочь вам?
— Клянусь Богоматерью! — восхищенно воскликнул Карус. — В том, что Донрия станет творцом этого мира. Это королевство скоро появится, и я не удивлюсь!
— Птичка, что я должен сделать, чтобы вернуться домой? — спросил Гаррик. Совесть все еще мучила его, но он знал, что сказал правду: никогда не настанет такого времени, когда он не сможет принести хоть какую-то пользу Травяному Народу, но он действительно дал им достаточно инструментов, чтобы спастись самим.