Стеклянная мадонна
Шрифт:
– Привязалась к нему! Постыдилась бы! Верно говаривал мой папаша: кровь всегда берет свое. Вот и с тобой так: бесстыдно увязалась за мужчиной, как последняя потаскуха!
Еженощная пытка оказывала на Аннабеллу странное действие: с каждым разом она все больше погружалась в прошлое. Не проходило ни одной ночи, чтобы она не вспоминала, как катила в карете по Крейн-стрит, как выглядит та женщина. Все это было так живо, словно с тех пор не прошло много лет. Иногда рядом с женщиной она видела мужчину с расплющенным лицом и свернутым носом; сама она при этом оставалась в карете одна, а мужчина и женщина висели на дверцах с обеих сторон. Порой у нее в ушах раздавался голос Мануэля: «Они не хотят
У нее действительно были мать и отец. Какого бы названия они ни заслуживали, они были ее родителями. Она, в отличие от Мануэля, не была выродком, это он незаконнорожденный, а не она!
Днем ее отвлекала работа. Иногда она даже улыбалась Агнес. Та, добрая душа, пыталась ее подбодрить. Аннабелла очень привязалась к Агнес и желала ей счастья в замужестве.
Но в один прекрасный день она спросила себя, что с ней станет, когда женится Мануэль. Уйдет ли она отсюда? Да, ответила она себе, уйдет, причем не дожидаясь его женитьбы. Она уйдет сразу после свадьбы Агнес, на следующий же день. Когда счастливая Агнес уедет в свой новый дом, она побредет куда глаза глядят.
За неделю до свадьбы наступила долгожданная оттепель. Часов в десять утра миссис Фэрбейрн несколько рассеяла ее привычную тревогу, сказав:
– Ступай, переоденься. Вилли едет в Хексэм. Поезжай с ним, купишь кое-что для меня.
Она послушно поднялась к себе и переоделась. Однако выбрала не синее бархатное платье, а то, на шитье которого потратила столько времени. Пожалев новые туфельки, она осталась в старых башмаках. Зато под плащом заалела шаль Вилли.
Вилли, подсаживая ее на облучок фургона, увидел край шали и счел это обнадеживающим сигналом.
К Хексэму они подъехали совершенно замерзшими и первым делом решили перекусить. От еды у нее порозовели щечки; он усадил ее в гостиной, заказал кофе с бренди и настоял, чтобы она выпила свою порцию. Впервые за много недель ей стало тепло. Вилли воспользовался благоприятной ситуацией.
– Вы знаете, зачем я вывез вас в город, Аннабелла?
Она заморгала и ответила:
– Да, мистер Вилли, выполнить поручения вашей матушки.
– Не называйте меня мистером, Аннабелла. Я привез вас сюда не для того, чтобы вы бегали по лавкам, а чтобы задать вам вопрос, не дающий мне покоя уже много недель. Я не силен в беседах, я парень простой. Я прошу вас стать моей женой.
Она смотрела на него во все глаза. Потом схватилась за горло.
– О мистер Вилли!.. Вы очень добры, я благодарна вам за оказанную мне честь, но… Я как-то не думала об этом. Мне и в голову не приходило… Мне очень жаль, но…
– Не торопитесь, не торопитесь! Я знаю, что вы неровно дышите к Мануэлю и что его поведение вас удручает. Но мужчина вправе сделать собственный выбор. Обещаю, я буду к вам добр. Когда не станет отца, ферма перейдет ко мне: Майкл и Сеп получат свои доли, когда женятся. У вас будет хороший дом, вам будет спокойно, вам не придется больше скитаться.
– О, ради Бога, это невозможно! Мне очень жаль. Я очень польщена, но…
Он отмахнулся от ее салонного лепета и долго смотрел на нее, прежде чем молвить:
– Тогда зачем вы приняли от меня шаль? – Он дотронулся до алой бахромы.
– Ваша шаль? Но ведь это был рождественский подарок!
– Мужчина не делает служанке, – он подчеркнул это слово, – таких подарков, во всяком случае, в наших краях. Если он так поступает, то с умыслом. Видимо, вы этого не знали.
– Не знала, простите. Боюсь, я во многих
– Если я дам вам время на размышление, то как, по-вашему, вы можете передумать?
Глядя на его круглое миловидное лицо, светлые волосы, крепкую фигуру, она подумала: «Если бы я только могла! О, если бы я могла…»
Ее молчание заставило его подняться и отчужденно произнести:
– Займемся покупками. Надо поторопиться, не то опять повалит снег. Вон как потемнело небо…
К их возвращению Мануэль уже сидел на кухне. Миссис Фэрбейрн о чем-то спрашивала его, он отвечал. Когда дверь распахнулась, он обернулся и уставился на них, переводя взгляд с Вилли на Аннабеллу в поиске ответа. Однако он так ничего и не понял: Аннабелла потупила взор, а Вилли выглядел как обычно. На лице Вилли вообще редко можно было что-либо прочесть.
За два дня до свадьбы Агнес резко потеплело, поля превратились в озера, дороги в трясину. Потом, накануне события, Господь словно ответил на молитвы Агнес – она, во всяком случае, придерживалась такого мнения: мороз опять сковал землю, и с утра – о радость! – неуверенно проглянуло солнышко.
Солнце баловало свадебную процессию как по дороге в Станхоуп, так и на обратном пути. Так продолжалось до трех часов дня, когда новобрачные сели в новенькую повозку и новоиспеченный муж взял в руки поводья, чтобы пустить вскачь двух лоснящихся лошадей, подаренных вместе с повозкой счастливым тестем. Новобрачных провожали солнце и поздравления гостей и всех домочадцев, за исключением Аннабеллы.
Аннабелла спряталась в прачечной. Там она привалилась к поставленному на попа здоровенному тазу, над которым они с Агнес убивались каждый понедельник. Она оплакивала отъезд Агнес. Это были молчаливые слезы. Они медленно стекали по ее щекам. В голове билась единственная мысль: Агнес, единственная ее подруга, уехала! Супруги Фэрбейрн были добры к ней, их сыновья – тоже, но Агнес была не просто добра, она умела ее понять. Прошлым вечером она говорила: «Я знаю, что ты чувствуешь, Аннабелла, знаю. Вот я: Дейва я люблю не так, как любила Джона Бейли, фермера из Бишоп Окленда. В свое время он частенько к нам заглядывал. Он не скрывал, что я ему приглянулась. Потом он исчез, и что же я слышу? Что он женился на дочери бейлиффа [5] из деревни лорда Кросби! Я долго не могла опомниться, все мне опостылело. Когда появился Дейв, я подумала: нет, никогда, Джона мне никто не заменит. Но время исцеляет раны. – Поворот темы последовал без паузы: – Наш Вилли – славный парень, Аннабелла. Жаль, что он тебе не глянулся, но я понимаю, ты не сможешь перемениться, пока из твоей жизни не уйдет Мануэль. Вот когда он женится, как Джон, тогда и ты сможешь оглядеться. Увидишь, так и будет».
5
В англоязычных странах – помощник шерифа, полицейское лицо при судебных органах.
Милая, добрая Агнес! Только бы та оказалась права, только бы она смогла прийти в себя! Она слишком устала, ей надоело терзаться. Ничего, скоро все кончится, ждать осталось недолго.
Решимость зажить собственной жизнью, которая с некоторых пор росла в ней, зародилась не только из-за измены Мануэля, но и как следствие истины о ее происхождении, напряжения последних месяцев, усугубленного непривычностью тяжелого физического труда, а главное, из-за внушенных ей Розиной твердых религиозных убеждений: она твердила себе, что страдает оттого, что произведена на свет грешниками; недаром Элис вечно повторяла, что за грехи отцов всегда приходится расплачиваться детям.