Стеклянная река. Волшебные руки труда и науки
Шрифт:
Здорового, сильного раба отдавали за четырех быков.
Вот так получилось, что скот стал обозначать деньги. И даже латинское название денег «пекуниа» произошло от слова «пекус» — скот.
Животных считали по головам. Да ведь и теперь так считают. Есть же слово «поголовье». По-латыни голова называется «капита».
Много голов скота означало богатство. Сказать про человека, что у него много: «капита», было все равно что сказать: «У него много денег». Так и получилось слово «капитал».
Андрюша прочитал эту запись маме и сказал, что собирать
— Да у тебя у самого уже целый капитал. Вон сколько меди и серебра...
— Верно,— подтвердил отец.— Хотя ни на одну из этих монет не купишь даже почтового конверта. И ценность их, конечно, не в количестве металла... Их ценность в другом. Если б монеты умели разговаривать — сколько разных историй мы бы услышали! Через сколько рук прошла каждая из них, прежде чем устарела и стала нужна только коллекционеру. А скольких людей она радовала... Можно было купить кусок хлеба... Об этом уж я не говорю,— добавил отец, помолчав.— Но, кроме всего, монета — изделие человеческих рук. Причем изделие тонкое, требующее большого мастерства...
Долго в этот вечер беседовали отец с сыном о древних мастерах, изготовлявших монеты. И, ложась спать, Андрюша думал о том, что завтра запишет в свою общую тетрадь кое-что новое.
Еще при Петре Первом в России началось обучение этому делу. Были специалисты по вырубке монетных кружков, по их чеканке, по изготовлению штампов с изображением картинки, которую должны отпечатать на монете.
Сохранились римские монеты, которым две с половиной тысячи лет, с изображением героев, богов и воинов. По ним можно изучать одежду того: времени, форму оружия и даже женские прически.
В Андрюшиной коллекции таких монет пока не имеется... Но, может быть, ему еще посчастливится...
Андрюша понял, что самый большой капитал — это не медные и серебряные монеты, а те рассказы о жизни и труде людей, которые можно по ним прочитать.
Во многих уголках земли
люди издавна испытали на себе
разрушительную силу землетрясений.
Медный колокол с лягушками
Почва под ногами людей дрожала, трещины, образующиеся в земле, проглатывали человеческие жилища. Падали вековые деревья, гибли люди.
— Это происходит потому,— говорили жители Вавилонского государства,— что землю держат на своих спинах гигантские слоны. А сами они стоят на панцире огромной морской черепахи. Черепаха плавает в океане. Пока океан спокоен — спокойна и земля. Но как только на океане поднимаются волны, приходит в движение черепаха, за нею и слоны. Они начинают подкидывать землю, как мяч. От этого и бывают землетрясения.
В древнем Китае считали,
Древние жители Камчатки обвиняли в землетрясениях собак бога Толуола. Целые дни они катают Толуола на санях. Иногда собаки стряхивают с себя снег. От этого дрожат горы и вся земля.
А московский летописец шестнадцатого века записал: «Родися у государя, у великого князя Василия Ивановича, на Москве сын, богом дарованный. В час его рождения внезапно быть гром страшен зело и по всей державе яко от основания земля поколебатися...»
Видимо, в то время люди полагали, что о рождении и смерти князей беспокоятся даже земные недра...
Как современная наука объясняет причину землетрясений, вы при желании узнаете из других книг. Здесь же я расскажу лишь о приборе, с помощью которого еще две тысячи лет назад люди узнавали, что где-то далеко от них произошло землетрясение. Прибор определял, в какой стороне случилось бедствие.
Этот прибор придумал не только умный, но и добрый человек. Ему очень хотелось: помочь пострадавшим людям. Но для этого надо было, знать, где они находятся — эти люди.
Человек рассуждал так. Видали вы, как на воде, в которую бросили камень, образуются волны? Так и по земле от места, где началось землетрясение, бегут каменные волны. Их не видно, но они существуют и расходятся все шире и шире. Рано или поздно, но они дойдут до самых отдаленных краев.
Надо поставить на пути каменных волн чувствительный прибор — решил человек. Сколько времени ушло на изобретение этого прибора, мы не знаем. Ho известно, что он был похож на медный колокол. На наружной его стороне сидели восемь лягушек с разинутыми ртами. Против каждой лягушки — драконья голова, в пасти которой лежал небольшой металлический шарик.
Прибор этот работал безошибочно. Его создатель много раз наблюдал, как шарики из пасти дракона падали в лягушачьи рты. Он отмечал, в каком направлении падает шарик: с севера, с юга, с востока или запада.
.Так судил он о том, откуда пришло землетрясение.
Не известно, удавалось ли этому доброму изобретателю оказать быструю помощь пострадавшим. Ведь прибор не указывал точного места землетрясения.
Но об этом изобретении стоит вспомнить! Ведь оно сделано две тысячи лет назад!
Медный колокол с лягушками — предок современных тончайших приборов. Их называют сейсмографами.
Сейсмографы сообщают самые точные сведения. Они рассказывают, например, что землетрясение произошло в Японии, неподалеку от города Токио, или, скажем, в Ашхабаде. Указывают, какой силы землетрясение, на какой глубине.
Эти приборы установлены на особых сейсмических станциях и не знают ни минуты покоя. Двадцать четыре часа в сутки работает основная часть сейсмографа — маятник.
Он настолько чувствителен, что ощущает самые как будто неуловимые колебания. Войдет в помещение кошка— маятник качнется, отметит ее вкрадчивые шаги. Кто-нибудь громко вздохнет — маятник и это почувствует.