Стеклянный Дворец
Шрифт:
Савант приложил палец к губам.
– Тише. Все спят. Быстро. Одевайся.
– Зачем?
– Он уезжает. Твой мужчина.
Ее глаза расширились в смятении.
– Так скоро?
– Да.
– Но ведь сегодня нет парохода. И не думаю, что в это время года он сможет уехать.
– Он нанял хори.
– Но наверное уже поздно?
– Нет. Они не отплывут, пока не станет светлее. Быстро. Ты должна его остановить. Слишком многое пошло для тебя не так, Долли. Больше это не повторится. Пошли. Быстро.
– Как?
– Я запрягу двуколку и отвезу тебя к Мандви. Быстро.
К тому времени,
– Моханбхай!
Он щелкнул хлыстом.
– Я не могу быстрее, Долли.
Когда они добрались до пристани, лодка уже отошла на приличное расстояние, приближаясь к выходу из бухты.
– Беги, Долли, беги!
– Савант спрыгнул и схватил кобылу под уздцы.
– Беги! Беги!
Долли побежала по пристани, махая руками, вдалеке лодка пыталась развернуться носом к выходу их бухты, чтобы проскользнуть через отмели и течения. Ее корма яростно вздымалась, по мере того как лодка приближалась к бушующим водам открытого моря. Через несколько минут она выйдет из бухты. Долли снова махнула рукой, и лишь когда она уже почти сдалась, нос хори начал разворачиваться в противоположную от моря сторону. Сделав круг по бухте, тяжелая лодка вернулась к набережной, к краю пристани. Хори высоко сидел в воде, и Раджкумар легко преодолел дистанцию между лодкой и досками пристани.
Он подошел к Долли, попыхивая черутой.
– Да?
Она почувствовала, как вспыхнула, кровь прилила к лицу.
– Мистер Раха, - сказала она, тщательно выбирая слова.
– Течения в это время года очень опасны, а гостиница при почтовой станции забронирована на неделю. Нет смысла уезжать так поспешно.
– Но это ведь вы сказали...
– Да, но иногда есть разница между тем, что человек говорит, и тем, что он на самом деле думает.
Раджкумар очень медленно вытащил изо рта черуту, будто был оглушен и не верил своим ушам, а потом засмеялся и бросил ее высоко в воздух. Они смотрели на полет черуты, стоя рядом и смеясь, наблюдая, как она делает кувырок. Внезапно горящий кончик распался с дождем искр, словно на небесах устроили фейерверк.
Администратор выглядел довольным, когда Ума сообщила ему о том, что Раджкумар и Долли поженятся.
– Великолепно!
– сказал он.
– Великолепно!
Ума объяснила, что Долли хочет провести скромную церемонию, она была уверена, что королева сделает всё возможное, чтобы помешать свадьбе, если о ней узнает.
На этой радостной волне администратор внес несколько предложений. Почему бы не провести свадьбу в Резиденции? Он лично выдаст лицензию и сам проведет церемонию. А потом можно подать шампанское, только для них четверых. Ума должна убедиться, что сохранит последнюю партию бомбейского льда... В его голосе было столько энтузиазма, что Ума не могла сдержаться от чувства, что ее муж получает удовольствие
Назначенный день настал, и Ума сделала две гирлянды из бархатцев и жасмина. Она собственными руками сплела их из растущих в саду цветов. В конце гражданской церемонии в "полевой конторе" администратора Долли и Раджкумар одели друг на друга гирлянды, улыбаясь как дети.
Пара планировала провести брачную ночь в гостинице при почтовой станции, где остановился Раджкумар. С помощью Первой и Второй принцесс Долли тайком вытащила из Отрэм-хауса кое-какие вещи и узелок с одеждой. Первая принцесса дала ей сережки, а Вторая - нефритовый браслет. Они были счастливы за нее и уверены, что другие сестры тоже. Но пока, чтобы хранить новости в секрете, двум младшим принцессам ничего не сказали. Позже, когда всё будет подписано и скреплено печатью, Долли могла бы вернуться в Отрэм-хаус с новым мужем, чтобы отдать дань уважения.
Всё шло по плану, пока Долли и Раджкумару не пришло время поставить свои подписи. Ума была единственной возможной свидетельницей, а слуг Долли просить отказалась. Но тогда чудесным образом появилась в своем гаари миссис Камбатта, фотограф из Бомбея, вместе с кофрами и камерой. Раджкумар выбежал из дома, чтобы затащить ее внутрь. Она охотно согласилась стать свидетельницей, а потом все вышли в сад. Администратор попросил принести шампанское. С моря дул легкий бриз, а свет был мягким и золотистым.
Камера миссис Камбатты была превосходного качества: квадратный аппарат компании "Графлекс" 1901 года выпуска с однолинзовым отражателем, соединительным мехом и козырьком. Она была снабжена широкоугольным объективом компании "Глоуб", который прекрасно показал себя при съемке панорам. До того, как использовать первую пластину, миссис Камбатта потратила полчаса, работая с актинографическим экспонометром "Хантера и Дриффилда", рассматривая деления линейки и подкручивая калибровочный цилиндр в соответствии с текущим временем и широтой. Затем, поднятой рукой дав сигнал готовности, она быстро экспонировала несколько пластин, отходя от камеры, чтобы взглянуть на группу, прежде чем нажать на кнопку затвора Гери.
В сумерках Раджкумар и Долли собрали вещи. Ума одолжила им гаари Канходжи. По пути к гостинице Долли изменила решение.
– Давай поедем в Отрэм-хаус прямо сейчас, - сказала она Раджкумару.
– поговорим с королевой, покончим с этим.
К тому времени, как они добрались, уже стемнело. В комнате короля горела лампа, а другая - в сторожке Саванта. Долли подумала, что принцессы внизу, сидят вокруг единственной лампы, чтобы сэкономить масло. Как они удивятся!
Ворота были заперты, и она попросила Канходжи постучать. Тот колотил минут пять, но ответа не последовало.
Долли подошла к окну сторожки и постучала по деревянным ставням.
– Моханбхай, - позвала она.
– Открой ворота. Это я, Долли. Приехала попрощаться. Открой ворота.
Свет переместился из комнаты наружу, и парой минут спустя раздался шепот Саванта:
– Долли?
– Ты где, Моханбхай?
– Здесь, у столба ворот, - он вглядывался в щель между стеной и воротами.
– Долли, мебия знает. Она велела мне тебя не впускать, не открывать ворота.
Долли вздохнула. Как она может покинуть Ратнагири, не попрощавшись с королем и королевой, с принцессами?