Стеклянный шар
Шрифт:
«Это не сложно» – мгновенно ответил Фролов.
«Всё же. Чем вы сейчас занимаетесь?» – прилетело следом.
«Вы пьяны?» – озвучила Лида единственное оправдание, пришедшее в голову, объясняющее интерес Фролова.
В ответ получила череду сообщений, складывалось впечатление, что писал Иван… Ефремович быстрее, чем Лида успевала прочитать. Искусственный интеллект какой-то, а не человек.
«Нет, но пятьдесят грамм коньяка не помешали бы. Не люблю самолёты»
«Гамбург. Аэропорт»
«Хочу пригласить вас в театр», – в сообщение была добавлена ссылка
«Аfter party после премьеры»
«После, если пожелаете, ужин»
«Далее программа на ваше усмотрение»
«Что скажете?»
«Лида?»
«?»
И что на это должна была ответить Лида?
«Лида, у меня перелёт в Токио, надеюсь на ваш ответ до взлёта»
«Хорошо», – набрала Лида. Действительно, почему бы и…
«Dress code black tie»
Отлично, Лидия Константиновна, остаётся надеяться, что твои почки ещё в приличном состоянии, чтобы выручить за две достаточно денег, чтобы приобрести одно-единственное платье…
Интернет услужливо подсказал, что единственный доступный вариант соблюсти дресс-код black tie для Лиды – отказаться от приглашения Ивана… Ефремовича. Сказаться больной, а лучше мёртвой, чтобы наверняка.
На выручку пришла приятельница. Когда-то они с Ольгой, или как она предпочитала называть себя, Лялей, хорошо дружили. Потом она вышла замуж, родила погодок и надолго выпала из вида подружек по студенчеству. Ляля преподавала в университете промышленных технологий и дизайна, некогда лёгкой промышленности. Учила молодых модельеров, поддерживала креатив и дарования. Создавала собственные коллекции, пыталась продавать собственноручно скроенные наряды через интернет. Ляля – натура, несомненно, талантливая, но, как и многие творческие люди – неорганизованная, отношения с бизнесом у неё складывались намного хуже, чем со студентами и креативом.
– Приезжай! – взвизгнула Ляля в трубку, когда Лида позвонила «просто поболтать», а заодно поделиться проблемой. Надежды на помощь приятельницы она особенно не питала. Здравый смысл подсказывал, что кустарные творения не могут соответствовать black tie.
Лида ошиблась.
– Тебе повезло, – пропела Ляля. – Моя студентка работает над коллекцией вечерних платьев. Молодой, талантливый модельер, проходила практику у Альберта Фиррети. – Лиде ничего не сказало имя, судя по придыханию – некто значимый в индустрии красоты и моды.
– Ляль, – Лида вымученно улыбнулась. – Ну какое вечернее платье? Я, конечно, не нищая, но тратить…
– Выгуляешь платье, вставишь в светской беседе, мол, одеваюсь у Кристи Марана – вот и вся оплата. Такой шанс! С ума сойти… – Лялька восторженно приложила ладони к раскрасневшимся щекам.
– Нет у меня шансов с Фроловым, – Лида фыркнула. – На премьеру сходить хочется, – соврала она, как до этого соврала, что на оперу её пригласил отец одного из учеников, в благодарность за помощь проблемному чаду. Версия сомнительная, однако, приятельница с готовностью согласилась с обманом.
– Шанс для Кристи, – пояснила Ляля. – Демонстрация изделия целевой аудитории! Побудешь моделью.
– А… Хорошо, – кивнула Лида, решив, что если «изделие» слишком креативное – откажется.
Через двадцать минуть счастливая создательница модной коллекции вечерних нарядов примчалась с платьем, а потом Лиде осталось лишь покорно поднимать руки, забираться на табурет, крутиться вокруг своей оси, пока две пары рук подгоняли его по фигуре.
– Повезло же тебе, – время от времени вздыхала Ляля. – Идеальные пропорции, и это в тридцать пять лет!
– Вам тридцать пять? Никогда бы не подумала, – поддержала педагога смена корифеям модельного бизнеса.
Лида чувствовала себя Золушкой, собирающейся на бал. Ляля – пышнотелая и добродушная, – походила на Фею Крёстную, Кристи на помощницу, две девочки – дочки Ляли, – на весёлых мышат. По общепринятому сценарию должен был появиться ученик Феи Крёстной и подарить хрустальные туфельки.
Ученика не появилось, в порыве необоснованного оптимизма Лида купила обувь сама, отчётливо понимая – после премьеры дорогущие лодочки отправятся на антресоль, доживать свой век, спрятанные в коробку до лучших времён. К шпильке, какая бы удобная колодка не была, она не привыкла. Приличная часть из отложенных на чёрный день средств ушла на, по сути, ненужную покупку.
– Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес, – сказала себе Лида, глядя в зеркало в прихожей после звонка Фролова. Он приехал и ждал внизу.
Час Икс настал.
Из серебристой глади смотрела незнакомая женщина. С момента вечера у Ляли до сегодняшнего дня прошло чуть больше недели. Лида не проводила часы в косметическом салоне, не прошла курс СПА-процедур, не изменила причёску. В общем и целом, никаких существенных трансформаций образ не перенёс, но женщину в отражении абсолютно точно раньше Лида не встречала. И эта женщина, категорически не подходила интерьеру маленькой прихожей со старым ремонтом. Смотрелась чужеродной кляксой на чистой поверхности новенькой тетради. Её хотелось промокнуть, стереть, а лучше вырвать лист с корнем, смять и выбросить в мусорное ведро.
Таким же пятном выглядел автомобиль Фролова во дворе сонной пятиэтажки с галдящими детьми на детской площадке и старушками на лавочках у каждого подъезда. Водитель, стоящий рядом с автомобилем, и вовсе диссонировал с окружающей обстановкой. Именно водитель, тот самый, что помог Лиде выбраться из машины у железнодорожного вокзала чуть больше недели назад. Высокий, подтянутый, в чёрном костюме, наверняка дорогущем, но чем-то неясным указывающим – перед вами обслуживающий персонал. Хозяин же автомобиля и положения оставался на заднем сидении.