Стеклянный ветер
Шрифт:
— Слушай, умник, — шепот Студента превратился в жуткое шипение. — Мне плевать, какие у тебя обычаи, и ваньку мне не валяй! Ты лорд, и желание твое для них закон! Просто прикажи этим молодчикам и больше не действуй нам с Ломом на нервы!
В подтверждение слов друга, Лом сделал самый жуткий оскал, на какой был способен, а его растянувшиеся в злобной усмешке губы прошептали всего одно слово…
Слуги так и не поняли, почему их господин, так достойно выдержавший нападки страшного головореза с двумя огромными мечами, как ужаленный подпрыгнул и чуть не пинками погнал
Верного Тарпа Гимнаст выставил более цивилизованно. Даже, скорее, не выставил, а озадачил, поручив старику проследить, чтобы в течение ближайших двух-трех часов их с друзьями никто не беспокоил, у них конфиденциальная беседа.
Лишь только дверь за дворецким захлопнулась, три олицетворения интеллигентности, воспитанности и хороших манер, превратились в стадо оголодавших зверей. В течение следующего получаса в гостиной раздавалось лишь громкое чавканье, треск ломаемых костей и бульканье разливаемого по кубкам вина…
Утолив первоначальный голод и как-то сразу забив желудки под завязку, друзья, шумно отдуваясь, откинулись на спинки кресел. Несмотря на отчаянные старания троицы, больше половины кушаний остались нетронутыми, да и остальные были всего лишь чуть надкушены или надломлены. Глаза все еще жадно бегали по сказочному изобилию, ноем все еще вдыхали пьянящие ароматы, но лопающиеся животы уже не позволяли наслаждаться нехитрыми радостями обжорства. Последние силы ушли на наполнение кубков, из которых ребята изредка отхлебывали, когда созерцать окружающие горы вкуснятины становилось особенно невыносимо. Здешнее вино из толстых кувшинов с узким горлышком тоже было великолепно. Но, в отличие от сытного мяса, оно обладало очень полезной особенностью — переполненный желудок еще поглощал ароматную жидкость.
— Жалко мне тебя, — тяжело отдуваясь, выдавил из себя Лом, обращаясь к страдающему от обжорства Гимнасту.
— Ничего себе! Чего это ты взялся его жалеть? — От возмущения Студент попытался вскочить на ноги, но тут же со стоном опустился обратно в кресло, схватившись за выпячивающийся живот. Чуть отдышавшись, он продолжил: — Да я такой вкуснотищи сроду не ел. А у него это обычный обед! Он же тут будет, как сыр в масле кататься! Не понимаю тебя, Лом, иной раз такую чушь несешь. Ты себя лучше пожалей, а у Гимнаста все складывается, лучше не придумаешь. Каждый день такое объедение!
— Вот и я говорю, жалко мне нашего лорда, — настаивал на своем непреклонный Лом. — Сам же говоришь: каждый день! К хорошему слишком быстро привыкают, а на свете нет ничего хуже привычки. Через пару недель он перестанет получать удовольствие от еды. Все хорошо в меру. Когда, чего бы ни захотел, все всегда сбывается, жизнь становится слишком скучна, и человек начинает изо всех сил искать приключений на свою пухлую, что от подобного питания наиболее вероятно, задницу. А приключения — они ведь разные бывают! Если тут такая райская жизнь, то объясни, почему тот, настоящий лорд Гимнс, от нее взял и добровольно отказался?
— Мне кажется, ты все излишне драматизируешь. — Студент отхлебнул из своего кубка. — Как бы то ни было, пусть каждый из нас останется при своем мнении. Меня лично подобная жизнь вполне бы устроила! И я считаю, что Гимнасту повезло!
— Гимнаст, а ты-то чего молчишь? — Лом вновь повернулся к раскрасневшемуся лорду. — Самому-то нравится быть высочеством? Ты чего, приятель, язык проглотил?
— Интересно, а где тут поблизости туалет? — неожиданно выдал Гимнаст, вызывая злорадные улыбки на лицах друзей.
— Кто о чем, а наш Гимнаст все о делах. Важных! Неотложных! — безжалостно посочувствовал несчастному другу Студент. — Да расслабься ты, чувствуй себя как дома и ни и чем себе не отказывай. Кстати, в отличие от нас ты на самом деле дома и, по идее, сам должен показывать нам местные отхожие места. Ну ладно, ладно, не стоит так волноваться, тем более в таком интересном положении. Однако эк твой живот разнесло, дружище! Ха-ха-ха! Вон за тот крюк дерни, дверь и откроется.
Гимнаст пулей полетел в указанном направлении, сопровождаемый издевательскими шуточками захмелевших друзей. Удивительно, но все оказалось именно так, как сказал Студент. В абсолютно гладкой, если не считать вбитых крюков с оружием, стене образовался П-образный проем, в котором и скрылся лорд. Дверь за ним бесшумно закрылась.
Но если Гимнасту в данную минуту было как-то не с руки чему бы то ни было удивляться, то Лом впился в Студента полным изумления взглядом.
— Откуда ты знал, что именно этот крюк? Тут их сотни! — выдохнул маг озадаченно.
— Ну, у каждого свои таланты, — развел руками рыцарь. — Я же не спрашиваю, как ты проделываешь всякие фокусы с молниями и заморозкой живых людей. Ты просто можешь это — и все, это твое наследство от Люма. Ну а мне в наследство от Стьюда досталось филигранное владение мечом и вот эта способность — угадывать схроны и открывать их.
— Минуточку! Чего же там, в пещере, ты нам с Гимнастом голову морочил? — возмутился Лом. — Как дураки, но стенам в темноте шарили, в то время как тебе, оказывается, достаточно было чуток поднапрячься и…
— Ну сам-то ты ведь тоже не использовал в подземелье магию. — Спокойный голос Студента заставил замолчать, казалось, не на шутку разошедшегося Лома. — Что не отвечаешь? Дошло наконец-то? Все наши удивительные способности стали проявляться только после выхода из пещер.
— Но ты же отбил брошенный мною кинжал, и это было в пещере, — напомнил Лом и неуверенно добавил: — Или нет… Не может быть!
— Вот-вот! Оказывается, я настоящий везунчик. Наверное, такое бывает только раз в жизни. Тогда в пещере я как бы отключился на пару секунд. Помню только, ты попросил вытащить мечи. Я еще до смерти боялся порезаться об эти здоровенные, острые, как бритвы, железяки. Потом — бац! И уже страшные клинки снова висят за спиной. Да, мой дорогой маг, я тогда просто чудом избежал смерти. Умение махать мечами, как и твои колдовские способности, пришло ко мне лишь после выхода из подземелья.
— Прости меня, дружище! — В голосе Лома послышалась предательская дрожь. — Надо же быть таким самонадеянным тупицей!