Стеллар. Трибут
Шрифт:
Нет ошейника, полный запас Азур и шокированные враги. Рождение птенца подарило второй шанс, и я пошел ва-банк.
Частица Ра! Усиление Светом! Стягивающие запястья ремни вспыхнули, обжигая руки, но я не обращал внимания на боль. Снизу вверх, оттолкнувшись от стены, двумя ногами в грудь ударил застывшего Оскала. Хотел повалить его, но показалось, что лягнул чугунный памятник – Одержимый даже не покачнулся.
Оружие, где наше оружие?! Я лихорадочно искал взглядом отнятое снаряжение, одновременно пытаясь освободить Кая. Его носитель тоже погиб, не выдержав азур-волны, и даже не мог возродиться, блокированный
Усиленным светом Ра рукам железо казалось хрупким пластиком. Как только ошейник слетел, Техномант мгновенно открыл глаза. Я хотел помочь ему подняться, но Кай, наоборот, резким рывком повалил меня.
Синяя вспышка, импульсный разряд выжег кладку прямо над нами. Враги тоже пришли в себя, Оскал с глухим выдохом пошевелился, распрямляясь, а Эвелин бросилась к нам, направляя оружие.
И погибла. Гибкая черная тень метнулась наперерез, в молниеносном броске перехватила Одержимую. На месте Алисы валялись разорванные путы и сломанный ошейник, а огромный азур-зверь, покрытый ониксовой зазубренной шкурой, в мгновение ока подмял под себя и распотрошил Одержимую, как соломенное чучело.
Я не знал, что послужило причиной его появления – взошедшая Черная Луна, окруженная сияющим нимбом, или азур-выплеск, произошедший при рождении птенца, но факт оставался фактом: Зверь пришел.
Горячая кровь щедро обрызгала нас с головы до ног. Оскал вскрикнул, бросился на выручку своей соратнице, пытаясь вырвать ее тело у чудовища. И ему это удалось, я с изумлением увидел, как Зверь с хрипом отлетел в сторону. Но тут же напружинился, кинулся в атаку, сгреб Одержимого. Воздух завибрировал от яростного вопля. Они превратились в шипящий, воющий клубок тел, азур-чудовище яростно терзало Техноманта, вообще не обращая внимания на получаемые раны.
Кровоточащий кусок мяса превратился в Эвелин Мэйл. Она инкарнировала, вставала… но сейчас Оскал возился со Зверем, а мы были в двух шагах.
Освободившийся Кай действовал быстро. Очень быстро. Скорее всего, его вел когитор. Те мгновения, что нам выиграл Зверь, он использовал на полную катушку. В мою ладонь прыгнула «Крыса», в его руке я увидел прозрачный блеск «Льда». Ивил пыталась защититься, но она была медленной, новый носитель ученицы Айсберга явно уступал предыдущему. Мы атаковали с двух сторон, и она не смогла составить никакой конкуренции в рукопашной схватке. «Вспышка» ослепила ее, а потом я увидел, как тело в синем балахоне вздергивает в воздух пронзающий выпад «Льда», превращая в ледяную, замерзшую статую.
Я в упор выпустил всю обойму «Крысы», зарядив одну из пуль «Усилением Света» и развернув ее «Вспышкой» уже внутри рассыпающейся ледяной статуи. Получай! Огонь и лед, токсин и Азур! То, что было носителем Эвелин Мэйл, разлетелось тысячью осколков, на лету превращающихся в тающие алые капли.
От нее не осталось ничего, кроме кровавых росчерков на траве. Я смотрел – и не находил на месте ее убийства даже следов Умбры, и это означало только одно – мы нанесли смертельный удар! Секунду спустя это подтвердило обновление директивы:
Директива «Судья» обновлена. 2/10 преступников ликвидировано.
Зверь же нашел достойного противника. Сперва мне показалось, что у Айсберга нет шансов, дикая регенерация позволяла чудовищу вообще не обращать внимания на получаемый урон. Он стремился любой ценой достать, растерзать, загрызть врага. Но ничего не выходило, древний Техномант оказался сделан из прочного материала. Я не верил своим глазам, но, игнорируя когти и зубы врага, он практически разрывал Зверя, голыми руками пробивая прочнейшую ониксовую броню.
Дикий визг, смешанный с хрипом. Одержимый, одолев врага, отбросил изуродованную кровоточащую тушу чудовища. Зверь не умер, он не мог умереть, раны срастались на глазах, но Оскал больше не церемонился и не собирался никого щадить. Мое сердце мучительно сжалось, когда я увидел фиолетовый блик «Бича Пустоты». Пусть тело Алисы нельзя было уничтожить, но вот заключенные внутри души – вполне.
Техномант целенаправленно убивал. Поток энергии был осязаемо густым, усиливаясь на глазах, удавка «Бича» намертво впилась в агонизирующее чудовище. Окруженный сферой молний Зверь выл и хрипел, пронизываемый беспощадными сгустками войда. Он умирал мучительно долго, и мне послышался в эхе его воплей стон умирающей Алисы.
— Кай, быстро, вдвоем!
Нельзя было упускать момент. Мы с разных сторон бросились на Оскала – я вооруженный «Крысой» и Фангом, Кай – со «Льдом».
Он обернулся к нам. Фиолетовая плеть погасла, дымящееся нечто, оставшееся от Зверя, рухнуло в траву. Я стрелял в упор, но как будто без толку, попадания экспансивных пуль, усиленных огнем Ра, не причиняли ему особого вреда.
Драка сбросила с него куфию и распахнула синий плащ. Теперь я видел его во всей красе. Лицо мертвеца, почти лишенного плоти. Я вдруг понял, почему азур-волна на несколько секунд вывела Одержимого из строя – слишком искусственным было его тело. Носителю Оскала, вероятно, были сотни лет, он превратился в живой труп, напичканный кибернетическими механизмами. В кошмарном биомеханическом сплетении скользила и переливалась Умбра, как будто заменявшая этому существу не только душу, но и кровь. Зрелище было настолько отвратительным, что я внезапно понял, что ни за что не приму эту субстанцию, какие бы сказки ни рассказывали Одержимые. Такое… просто не может быть благом.
— Вы убили Иви, — произнес Одержимый. Это прозвучало, как смертельный приговор.
Все Инки, живые и мертвые, кого я встречал, стремились обзавестись качественной экипировкой, оружием, бионической броней. Оскал же ходил безоружный, в легком плаще, и сейчас стало ясно почему. Модифицированное тело Техноманта, почти утратившее органику, само по себе было снаряжением и доспехом. Оно стремительно, молниеносно трансформировалось, укрывая Айсберга оболочкой черной брони, создавая совершенно иную конструкцию вместо человеческого тела.
За недолгий срок в этом мире я уже видел много чудовищного дерьма. Но Оскалу удалось меня удивить. Трехметровый хтонический ужас, который возвышался перед нами, своим обликом доказывал, насколько я был ограничен. Четырехрукий Львиноморд? Это далеко не предел…
Он походил на жуткую помесь нага с боевым «Тарантулом». Хуже всякой Твари. Почти не изменившимися остались только тронутые разложением голова и торс. Над плечами выдвинулись импульсники, напоминающие боевые конечности богомола. А вместо нижней половины туловища сплетался клубок толстых металлических сегментированных щупалец, увенчанных четырехпалыми острыми клешнями.