Стена между нами
Шрифт:
— Как бы то ни было, это магия. Вы лучше меня знаете, что ни у кого из избранных нет и не может быть дара.
— Еще я знаю, что люди коварны и способны на подлости.
— Лиан?
— Владыка, это не так. Я бы не пошла на подобное святотатство, никогда! Я чту Праматерь и Праотца так же, как и любой из вас!
— Снова ложь, — морщится сехеди.
— Нет! — повышаю голос, стараясь заглушить чужие голоса. — Я видела Праматерь так же близко, как вас или владыку. Тут, в этом зале, всего несколько минут назад! — мои пальцы невольно касаются губ, и по рукам тут же пробегают россыпи белых искр. — Жизнью клянусь, что говорю
Между нами тремя в воздухе повисает такое напряжение, что впору грозе разразиться.
— Почему Праматерь отметила тебя? — наконец спрашивает сехеди. — Назови хотя бы одну причину.
— Мне она неизвестна. Я, как и всякий человек, не достойна её милости, ибо вера людей оказалась слабой, а память — короткой. Но, быть может, Праматерь благословила меня не за заслуги, а дала силы на будущие свершения? — Обвожу взглядом притихших свидетелей церемонии. Больше всего мне нужна сейчас их поддержка или хотя бы молчаливое невмешательство. — Почтенный сехеди, вы успели прочесть слова, начертанные на золоте, знаете, к чему стремилось моё сердце во время испытания. И я умоляю вас о доверии, — опускаюсь перед седовласым ардере на колени. Не падаю, как провинившаяся рабыня, но склоняюсь, как младшая перед умудренным жизнью служителем бога. — Проявите милость, простите меня за гордыню, позвольте делом доказать, что я могу быть смиренной исполнительницей воли Прародителей.
Мрамор пола холодит колени, тревога кипит в груди раскаленным маслом, но я заставляю себя покорно ждать ответа. Если Айоней сейчас проявит упрямство, мне придется признать поражение, а это будет означать провал всех планов и надежд.
Но старый жрец колеблется, я чувствую это, даже рассматривая выщербленки и царапинки на полу. Продолжи я спорить — он бы выгнал меня без всякой жалости, но теперь при виде моей склоненной головы его терзают сомнения.
Молчание затягивается.
— Довольно, — голос Дорнана звучит как музыка для моих ушей. — Госпожа Лиан, встаньте. Думаю, это всё же недоразумение: правила, о которых говорит сехеди, очевидны для любого несущего пламя, но люди многого не понимают в мире магии. Ошибки простительны, особенно тому, кто проходит испытание первым. Я прав?
Он поворачивается к лхасси. Жрец чуть медлит и кивает.
— Что ж, возможно, я действительно слишком суров с вами. В конце концов, нельзя требовать от неразумных детей рассудительности взрослых. Госпожа Лиан, я признаю ваше испытание пройденным.
— Благодарю.
— Не меня. Благодарите владыку.
С этими словами он поворачивается к младшим жрецам и взмахивает рукой.
— Продолжайте.
Мне позволяют отойти и занять место среди зрителей. Отсюда хорошо видно тех, кому только предстоит заглянуть в свой огонек. Несса выглядит бледной, но шлет мне вполне дружескую улыбку. А вот Брейди почему-то щурится, глядя на меня, словно охотничий кот при виде добычи.
Владыка возвращается на свое место, а ко мне подсаживается та самая красавица-байниан, что приветствовала Брейди.
— У сехеди скверный характер. Не расстраивайтесь, это издержки долгой жизни, не более, — у нее мелодичный голос, певучий и завораживающий, однако на моем языке говорить ей непривычно. — Но вы держались достойно, очень даже достойно. Пожалуй, если владыка выберет вас, любому ардере будет не стыдно склонить голову перед человеческой королевой. Меня, к слову, зовут Грейнн.
— Рада встрече, госпожа Грейнн. А я…
— Лиан, знаю, — прерывает она. — Думаю, после сегодняшнего дня ваше имя будет на слуху у многих.
— Это хорошо или плохо?
— Ни то ни другое. Это просто правда.
Она отворачивается, а я наблюдаю. Руки непроизвольно мнут оборку платья, боги, я и не понимала, как волнуюсь! Со стороны испытание кажется детской забавой. Занимает оно не более минуты для каждого, но вот выражения лиц у участников за эту минуту становятся совершенно разными: от испуганных до торжествующих. Одна из девушек внезапно заходится слезами, жрецу приходится забирать её табличку силой. Девушка пытается спорить, но стоит Айонею лишь приблизиться, как она мгновенно затихает, а потом и вовсе бросается вон из зала. Никто не пытается остановить беглянку, но и сочувствия ей не достается.
Однако я рада, что и Несса, и Брейди, и безымянный певец пока останутся во дворце. Тех, кто провалил задание, не так уж и много, и мне отчего-то кажется, что далеко не все из выбывших расстроены результатом. Церемония завершается, Айоней произносит последние слова напутствия и отпускает нас.
Главa 14. Игра в загадки
— Почему вы снова помогли мне?
Похоже, что с владыкой я так никогда и не начну говорить в должной мере почтительно и смиренно. Мне бы благодарить его за милость или извиняться за собственную дерзость, а вместо этого я лезу с расспросами, словно любопытный ребенок.
— Сама как считаешь, Огонёк? — он предлагает опереться на его локоть и неспешно ведет меня по пустынным дорожкам сада.
На улице довольно холодно, и утонуть пальцами в теплой шерстяной ткани его куртки неожиданно приятно. Дорнан замечает, что я немного дрожу, притягивает меня ближе, делясь теплом. Вроде бы мелочь, но я до сих пор теряюсь от его манеры вести себя настолько вольно. Близость к дракону сбивает с мысли, заставляет забыть об осторожности. Надеюсь, голос не слишком выдает моё смятение:
— У меня слишком много предположений. И в каждом есть как здравое зерно, так и немалая толика глупости.
Запах раскаленного камня и сухой пыли обволакивает меня, вызывает в памяти воспоминания из безмятежного детства. На мгновение зажмуриваюсь, мысленно повторяю про себя, что теперь это запах чужака, опасности, мне следует быть аккуратнее.
— Тогда начнем с самого очевидного из всех, — Дорнан поворачивается ко мне в ожидании ответа. Резкий порыв ветра забирается под одежду, по спине бегут мурашки, сердце ухает куда-то в пустоту. Я мягко тяну владыку дальше: на ходу ему сложнее прожигать меня взглядом, а мне почти удается не замечать лукавых искорок в глубине его синих глаз.
— Всё дело в том, что я могу дать вам здорового наследника?
Он неопределенно качает головой: не отрицая, но и не соглашаясь.
— Дети — это счастье, Лиан. Но для зачатия достаточно двух-трех встреч в месяц. Успешное прохождение испытаний не имеет к этому никакого отношения.
Ох! Зачем я только подняла этот вопрос? Щеки моментально вспыхивают, я невольно делаю шаг в сторону, вот только ардере со смешком возвращает меня обратно.
— Не стоит так пугаться. Ты отлично знаешь, что это произойдет не тут и не сейчас, у нас есть время привыкнуть друг к другу. Так что смело продолжай, я слушаю.